Но с какой тоской вспоминал он спокойную петербургскую жизнь, свои ночные бдения над книгами и нежную дружбу с княгиней Катенькой Дашковой! Эти два умных человека, кстати, были схожи еще в одном: совершенном равнодушии к любовным утехам. Ведь и Дашкова больше интересовалась политикой и наукой. Как хорошо они с шевалье понимали друг друга!

Мечты де Эона, похоже, могли воплотиться в жизнь. Король отозвал его в Париж – готовиться занять место посла Франции в России. Более того, шевалье туда выехал, но... доехал только до Варшавы, где его ждало известие о том, что в России новый император – Петр III, питавший к французам нескрываемую неприязнь, ибо преклонялся перед прусским королем Фридрихом.

В Париже де Эон пробыл недолго. Несколько месяцев спустя, снабженный в одинаковом изобилии секретными инструкциями лично от короля и деньгами, он отправился в Лондон – склонять английский парламент к восстановлению нормальных отношений с Францией.

Жизнь шевалье в Лондоне разительно отличалась от той, какую он вел в России. Вместо чтения книг – бесчисленные попойки, вместо дуэли – роскошные приемы в королевском дворце. Переговоры с парламентом успешно продвигались, и, наконец, был заключен мирный договор. Франция теряла свою заморскую провинцию – Канаду, но приобретала главное – мир. За свои успехи шевалье был награжден орденом святого Людовика и пожизненной, весьма внушительной пенсией.

Была и другая сторона медали: в ходе переговоров с парламентом де Эон получил столько сверхсекретных писем от своего короля, что теперь представлял для него немалую опасность. Начались странные времена. За де Эоном, по приказу короля, охотились наемные убийцы, его дом не раз подвергался самым настоящим атакам. Сам же де Эон получал от короля деньги – для обеспечения личной безопасности и оплаты бесчисленных долгов. Несколько раз король предлагал де Эону уничтожить собственные письма к нему, но тщетно. Де Эон отлично понимал, что только эти письма и гарантируют ему жизнь.

Наконец, в обмен на личный сертификат короля о пенсии и полной неприкосновенности де Эон отдал одному из очередных посланцев... единственное королевское письмо. Правда, то, в котором излагался план внезапного нападения Франции на Англию. И наступило затишье.

Десять лет – до своего сорокалетия – де Эона не тревожил Версаль. И вдруг на прилавках книжных магазинов Англии появились тринадцать томов мемуаров бывшего посла и драгунского капитана, мемуаров скандальных, обличительных, да к тому же написанных талантливым пером. Они произвели в обществе эффект разорвавшейся бомбы.

Французский король отреагировал на скандальные мемуары публичным заявлением, что де Эон – это женщина, которую он, король, лично познал двадцать лет тому назад, а все дальнейшее было чистейшей воды маскарадом с его, Людовика, ведома (соответственно, и подлинность описанного в мемуарах ставилась под большое сомнение).

Заявление короля имело забавные последствия. Руки прекрасной мадмуазель Де Бомон попросил Пьер Бомарше, прославленный автор «Севильского цирюльника» и «Женитьбы Фигаро», а также профессиональный шпион. Конечно, невесте было за сорок, но она была богата (пенсия короля!) и, по свидетельству современников, очень хороша собой, во всяком случае, миловидна, изящна и обольстительна. Если де Эон играл какую-то роль, он делал это виртуозно. А может, на сей раз и не играл?

Король был не против свадьбы, но... Бомарше должен был выкупить у невесты «королевские секреты» и передать их в Версаль. И ему удалось сделать то, чего не смогли добиться ни дипломаты, ни наемные грабители.

Был заключен настоящий договор между государством и девицей де Бомон. Главный пункт договора – де Бомон отныне официально считается особой женского пола и дает обещание не устраивать международных скандалов. За это смирение Франция обещала поддержать девицу де Бомон своими субсидиями и открывала перед ней свои границы. Возвращению из Англии больше ничто не препятствовало.

13 августа 1777 года де Бомон в дорожной коляске, запряженной четверкой лошадей, тронулась в путь. Но в коляске... сидел драгунский капитан со шпагой на боку, который и заявил жадным до сенсаций журналистам: «Сожалея о тех скандалах, которые были вызваны глупцами и кретинами, я, шевалье де Эон, заверяю торжественно, что никогда не был женщиною, а следовательно, не способен стать ею и в будущем!»

Стоит ли говорить о том, что свадьба с Бомарше так и не состоялась? А строптивую девицу, не желавшую таковою считаться, запрятали в Сен-Сирский монастырь. Женский. Потом в другую обитель – тоже женскую. В конце концов, во Франции не осталось ни единой обители непорочных христовых невест, которая хотя бы на неделю не приютила у себя девицу де Бомон – шевалье де Эона.

Наконец, Версаль смягчился (или посчитал, что «строптивица» достаточно наказана) и разрешил де Эону вернуться в Париж. Там за «кавалером-амфибией», как прозвали его остроумные парижане, бегали толпы зевак. Пока «амфибии» все это не надоело, и она обрушила на королевский двор целый шквал памфлетов, в которых не пощадила ни короля, ни королеву.

Надо же было именно в это время начаться очередной войне! Франция вступила в борьбу Канады против Англии за независимость. Де Эон рванулся воевать, но военное министерство ответило отказом: женщины на войне не нужны. Тогда шевалье сорвал с себя женские тряпки и облачился в свой старый мундир. За что и был лишен королевской пенсии, а затем и вовсе угодил в тюрьму короля – Дижонский замок.

После Дижона вновь потянулись монастыри, пока де Эон не сбежал, наконец, в свой родной городок Тоннер. Там протекли самые спокойные пять лет его жизни. В бедности, в безвестности, но – в покое.

В 1785 году о прибытии в Англию де Эона известили все газеты. Прибыл он в нищенском платье, без перчаток, в поношенных туфлях. Однако неугомонный кавалер быстро нашел способ заработать себе на кусок хлеба. В показательных поединках на шпагах, регулярно устраивавшихся в лондонских клубах, появление шестидесятилетней женщины с оружием вызывало смех. Но очень скоро насмешки стихли: шпага в руках «старухи» не знала поражения.

Денег, однако, хронически не хватало. В 1792 году все имущество «кавалера-амфибии» пошло с молотка за долги – старые и новые. Это оказало роковое влияние на его судьбу: когда во Франции победила революция, гражданин де Эон предложил свои услуги опытного драгунского офицера и дипломата. Республика ответила: «Согласна!», и старик – увы, уже старик! – вновь сбросил проклятые чепцы и юбки и надел мундир. Но английская полиция запретила ему покидать Лондон, пока он не выплатит все долги.

Пришлось снова облачиться в женскую одежду и в таком виде давать уроки фехтования. Старуху со шпагой в руке охотно приглашали во все изысканные клубы. Но однажды, во время урока, неловкий ученик разорвал своей шпагой сухожилие правой – боевой, кормящей! – руки де Эона. На этом уроки закончились.

Следующие двенадцать лет шевалье прожил нахлебником при доброй француженке-привратнице, которая приютила его в швейцарской. Он, то есть она, как считала его благодетельница, помогала готовить, шить, присматривать за подъездом. Для нее (его?) было счастьем, когда швейцар изредка подносил стаканчик со словами:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

комментарии

Маришка , 06.04.2010 13:52

Трагическая,но яркая жизнь...