Великий мистификатор Д'Эон Де Бомон
Этому человеку не было равных в тайной дипломатии времен короля Людовика ХV, а также на поле боя или дуэли. История его запомнила успешным послом, скандалистом и мистификатором. Правда, до сих пор неясно, кем все-таки был этот человек? Мужчиной? Женщиной? Прямо противоположные компетентные свидетельства не разрешают сомнений…
Его полное имя звучало так: Шарль-Женевьева-Луи-Огюст-Андре-Тимоте де Эон и де Бомон. Неизвестно, почему ребенка наряжали то мальчиком, то девочкой. Возможно, мать его очень хотела дочку и приказывала наряжать мальчика в платьица и панталончики с кружевами. Или мальчик на самом деле был девочкой, а, поскольку отец страстно желал иметь сына и наследника, малышку наряжали в мужские костюмы.
В десятилетнем возрасте шевалье поместили в мужскую коллегию Мазарини, где ему дали приличное по тем временам образование, обильно приправленное розгами. У аббатов, кстати, не возникало ни малейшего сомнения в том, к какому полу принадлежал их резвый и смышленый питомец. Из коллегии шевалье вышел со званием «доктор гражданского и канонического права» и с репутацией самого опасного дуэлянта Франции.
Молодой адвокат и пером владел столь же виртуозно, сколь и шпагой. За три года он успел выпустить в свет две книги: «Финансовое положение Франции при Людовике XIV в период Регентства» и «Политические рассуждения об администрации древних и новых народов». О новом «светлом разуме» заговорили в светских салонах, и даже сам великий Вольтер желал с ним познакомиться.
А пока одна из его якобы многочисленных любовниц, молоденькая графиня де Рошфор, решила подурачиться. Нарядив шевалье в свое платье, она повезла его на маскарад, устраиваемый Людовиком XV. Пресыщенный пышными прелестями придворных красавиц, король отметил угловатую хрупкость незнакомки. И уединился с нею в саду.
Гнев его был ужасен: негодная графиня де Рошфор осмелилась подшутить над королем и свести его с мужчиной! Сей же час графиню выслали в деревню. Зато всесильная фаворитка, маркиза де Помпадур, всласть посмеявшись над происшествием, приблизила де Эона к себе, намереваясь извлечь выгоды из любовной ошибки короля. Маркиза была, несомненно, умнее своего царственного покровителя, и уж она-то знала, как можно использовать мужчину, который блистательно играет роль женщины.
Вместе с другим влиятельным покровителем де Эона, принцем Луи де Конде, маркиза составила оригинальный план проникновения в Россию личного посланника французского короля (официальных посланцев Версаля в Санкт-Петербурге не очень-то жаловали).
– Что не по силам мужчине, надобно доверить женщине, – заметила маркиза. – А шевалье де Эон, милейший принц, это как раз то, что нужно. Его щеки никогда не ведали прикосновения бритвы, руки и ноги миниатюрны, голос напоминает бубенчик. И все это сопровождается мужской силой, ловкостью и острым умом.
Несмотря на запоздалые протесты шевалье, его все же удалось оторвать от упражнений со шпагой, чтения книг, игры в шахматы и вина. В столицу России из Парижа выехала мадемуазель де Бомон – лицо сугубо частное и сугубо женское. Выехать-то мадемуазель де Бомон в Россию выехала, но вот была ли она там – неизвестно. Ни во французских, ни в русских архивных документах нет ни малейших следов пребывания прекрасной Луизы де Бомон в Петербурге.
Сам шевалье в своих мемуарах утверждает, что не только был, но стал придворной чтицей императрицы Елизаветы и сумел передать ей спрятанное в переплет какой-то книги личное послание короля Людовика XV, убеждавшего императрицу вступить с ним в секретную переписку.
Но де Эон так запутал свою жизнь, нагородил вокруг себя столько тайн, нужных и бесполезных, что верить этим фактам нельзя. На самом деле, шевалье де Эон прибыл в Петербург в мужском облике, намного позже, и произвел в столичном обществе фурор, прежде всего тем, что был совершенно равнодушен к женщинам. Даже Елизавета не выдержала – приняла в своем дворце эту «высоконравственную загадку». Но никаких последствий этот визит не имел, хотя, по замыслу принца Конде, шевалье должен был добиться для него курляндского престола, вассального по отношению к российской короне.
Единственным результатом поездки стал документ, который де Эону якобы удалось выкрасть из тайных архивов в Петергофе. Ни больше, ни меньше, как завещание Петра Великого потомкам, своеобразная политическая программа России, которой она должна была неуклонно следовать.
Ни король, ни его министры в суматохе событий не обратили на документ внимания. «Слишком химерично», – был однозначный вывод политиков. Если речь идет о пресловутом «Завещании Петра своим потомкам», то его-то как раз «химеричным» назвать нельзя. Программа действий наследников императора, согласно «Завещанию», содержала 14 основных пунктов, предписывающих преемникам Петра вести непрерывные военные действия, путем войн и дипломатических интриг подчинить себе всю Европу, разделить Польшу, нейтрализовать Турцию и завоевать Индию, добившись, таким образом, полной евразийской гегемонии.
Из мемуаров кавалера де Эона мы узнаем, что завещание Петра он передал прямо в руки Людовику XV. Дальше же происходит необъяснимая история: Людовик XV, получивший от своего секретного агента тайный документ, никогда ни одним словом не упомянул, что знает о его существовании. Однако завещание оказалось миной замедленного – и многоразового! – действия. Дважды его использовали для оправдания войны Франции с Россией: в 1812 году (нашествие Наполеона) и в 1854 году (Крымская кампания). И оба раза «Завещание» как-то очень вовремя всплывало незадолго до начала военных действий против России и оправдывало их, доказывая «давнюю агрессивность» российской империи. К такому же трюку прибег и германский кайзер, развязывая Первую мировую войну, и даже… Гитлер.
В существовании «завещания» сомневаются все историки без исключения. Но ко времени первой его публикации часть «заветов» Петра уже «осуществилась» (например, династические союзы с немецкими государствами, активное привлечение культурного опыта Запада, расширение выхода к Черному морю и раздел Польши), что придало большей убедительности остальным «планам».
Но вернемся к нашему герою. В России он так поразил своими дуэльными подвигами императрицу Елизавету, что она предложила шевалье принять русское подданство и служить императрице всеми своими талантами. «Близ царя – близ смерти», – припомнилось де Эону, и он вежливо отклонил лестное предложение. Сколько раз на протяжении своей долгой жизни он еще пожалеет об этом! Сколько раз будет он клясть свою чрезмерную осторожность: такой изощренной пытки, которую в будущем изберет для него родная Франция, в России бы не придумали.
А пока шевалье погрузился в изучение российской истории. Насмешки, которым он подвергался в Петербурге за свою нравственность, сделали его замкнутым. Именно с книгами и с пером он отдыхал от людей. Из-под этого пера, кстати, вышли такие книги, как: «История Евдокии Лопухиной», «Указ Петра Великого о монашествующих», «Очерк торговли персидским шелком» и другие. По тем временам труды эти были достаточно серьезными, особенно если учесть, что писал их иностранец. Все произведения де Эона впоследствии неоднократно переводились и печатались.
Поздним вечером 1760 года умирающая императрица Елизавета дала шевалье прощальную аудиенцию в Петергофе. В подарок он получил дорогую табакерку с портретом Елизаветы. А последний поцелуй – платонический! – был подарен ему в Петербурге молоденькой княгиней Екатериной Дашковой.
Король Людовик отправил своего дипломата на войну – капитаном драгунского полка. Там миловидное личико спасло ему жизнь, когда утомленная лошадь не смогла унести его от пяти разъяренных пруссаков.
«Женщина!»— воскликнул один из них, и пруссаки как настоящие рыцари повернули коней назад. Удар палашом, хотя и на излете, все-таки настиг де Эона. Раненный в руку, он с трудом добрался до своего лагеря. Впрочем, шевалье быстро вылечился и позднее прославился тем, что убил на дуэли – прямо на театре боевых действий – ничуть не меньше насмешников-соотечественников, чем вражеских солдат. Слава его шпаги, не знавшей поражений, гремела теперь по всей Франции.
В 10-м номере читайте об одном из самых популярных исполнителей первой половины XX века Александре Николаевиче Вертинском, о трагической судьбе Анны Гавриловны Бестужевой-Рюминой - блестящей красавицы двора Елизаветы Петровны, о жизни и творчестве писателя Лазаря Иосифовича Гинзбурга, которого мы все знаем как Лазаря Лагина, автора «Старика Хоттабыча», новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Ноябрь 2009
Что скрывают ночные музеи?
Иван Славинский: от салонной живописи к сюрреализму
Рассказ
Музыкант и телеведущий – о внутренних рубежах, мастерстве и цинизме
комментарии
Трагическая,но яркая жизнь...