- Да, кажется.
- Вы в этом не уверены.
- Уверена.
Нарди провел указательным пальцем по губам, стараясь на этот раз как следует разглядеть ее, хотя ему всегда было неловко пристально смотреть на женщин, даже на проституток.
- Какие-нибудь неприятности?
Она лишь слегка покачала головой. И все.
- Вас не затруднит, если я попрошу вас на минутку снять очки?
Она сняла их и поспешила объяснить, словно в этом была необходимость:
- Я близорука.
Она была настолько близорука, что, сняв очки, явно не видела ничего. И, судя по всему, не пыталась видеть, потому что не щурила глаза, как это делала дочка Раппара, которая после кори тоже стала близорукой. Наоборот, едва она сняла очки, как глаза ее широко раскрылись и стали какие-то беспомощные, пустые, совершенно изменив ее лицо.
- И с таким зрением вы ухитряетесь вести машину в темноте?
Он постарался сказать это мягко, но тут же подосадовал на себя за эту фразу, типичную для какого-нибудь тупого флика, твердолобого блюстителя порядка. К счастью, она сразу же снова надела очки и вместо ответа слегка кивнула головой. Но Нарди не давала покоя еще и ее перевязанная рука.
- А ведь это неблагоразумно, мадемуазель Лонго, тем более с больной рукой. (Молчание). Помимо того, насколько я понимаю, вы весь день за рулем? (Молчание). В оба конца, это сколько же получается? Километров шестьсот? (Молчание). Вам так необходимо ехать? Куда вы направляетесь сейчас?
- На юг.
- А точнее?
- В Монте-Карло. Нарди присвистнул.
- И вы собираетесь совершить этот путь без остановки?
Она энергично замахала головой. Наконец-то в первый раз она ответила на его вопрос вполне определенно.
- Я скоро остановлюсь в какой-нибудь гостинице.
- В Шалоне?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.