Нюра послушно села на кончик стула. Федор нетерпеливо шевельнулся.

– Слышала?

– Про что, Федечка?

– Про что, про что!.. Про операцию. Резали бы скорей!

– Федя... – Нюра даже приподнялась от волнения. – Может, не надо? Прозреешь, а тебя снова туда? Сама ведь тебя привела, не подумала... Может, уйдем, Федя?

Молчание было таким долгим, что Нюре показалось – Федор и вправду заснул. Она тихонько встала. Федор повернул голову.

– Пусть режут, – сказал он.

В институте любят петь.

Иногда вразнобой, что упало на душу. А то соберутся вместе, и голоса сливаются в стройный хор. Поют грустное и веселое, ласковое и озорное.

Федор любит слушать, но сам молчит: стыдится, что не знает слов. А Нюра заливается. Выводит тоненьким голоском: «Жди меня, мой радостный, мой сладостный...»

С тех пор, как в институт попал матрос с турецкого корабля Маюль, стало совсем здорово. У Маюля губная гармошка работает за целый оркестр. Он веселый парень, хоть и приходится ему круто: загорелась нефть на танкере, и матрос получил тяжелые ожоги. Его оставили в Одессе, а на родине семья: шесть душ, старые да малые...

Первые дни Маюль ел один хлеб, отказывался от лекарств, чтобы поменьше платить за лечение. Когда ему объяснили, что лечат бесплатно, не поверил. Пришлось вызывать врача, тот подтвердил, и Маюль успокоился.

Нюра говорит, что у Маюля на лице живого места нет. Ему делают пересадку ножи – знаменитый филатовский круглый стебель. Лицо, может, и поправят, а глаза?

Федору кажется: Маюлю впору бы на людей бросаться, а он всегда веселый, вежливый. Учится говорить по-русски, и здорово у него это получается. Екатерина Ивановна поместила их рядом в палате. Маюль часто спрашивает у Федора значение разных слов. Тот отвечает, как умеет. Приходится краснеть: как мало он знает! А Маюль относится к нему с неизменным теплым доверием.

– Кто ты есть? – спросил он однажды за ужином.

Федор поперхнулся и долго откашливался.

– Как это кто? – наконец выдавил он.

– Ну кто? Рабочий, матрос?

– Ага, – буркнул Федор и заспешил. – Возьми-ка вот виноград, Нюра купила.

...Однажды вечером он сидел на балконе, прислушиваясь к голосам в саду. Пели «Распрягайте, хлопцы, коней». Что-то давнее, забытое стиснуло горло. Федор сунул в рот папиросу, пошарил в карманах, спичек не было. Он поднялся и, касаясь пальцами стен, направился к палате.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.