Дом, в котором они живут, маленький, покосившийся, обшитый почерневшими от времени досками. Я с трудом отыскал его между сараями. Ночью в Куйбышеве прошел сильный ливень, и все было еще мокрое. Я ступил на кривые ступеньки, ведущие вниз, в полуподвал, и, поскользнувшись, еле удержался на ногах. По всему было видно, что вход в помещение постоянно заливает водой. Здесь уже более шести лет и проживает Наталья Камаева с 14-летним слепым сыном.

— Осторожно! — открывая дверь, предупредила меня Камаева. — Пригните голову: видите, какой потолок. Смотрите под ноги, тут половица сгнила. Мы-то с сыном привыкли... Внутри было темно, пахло сыростью. В потолке около печной трубы зияла большая дыра, вокруг нее торчали обгорелые доски — следы пожара.

— Раньше мы жили в другом городе — Сергиевске. Когда сыну исполнилось восемь лет, мне пришлось отвезти его в Куйбышев, в спецшколу для слепых детей, — рассказывает Камаева. — На выходные приезжала к нему. Если б вы знали, как мы с ним каждый раз мучительно расставались! Он плакал навзрыд, просил не оставлять его, забрать с собой. Да что там говорить, я сама потом плакала. Слепота у него с рождения. Сколько мы по больницам помотались! А отца у нас нет, сбежал, скрывается от алиментов...

Не выдержало материнское сердце разлуки с сыном, и Наталья перебралась в Куйбышев. Устроилась работать в одно из отделений связи. Прописали ее в общежитии главпочтамта, но жить — с разрешения Самарского райисполкома — она стала в этом неприглядном, предназначенном к сносу доме (в общежитии не было мест). Правда, ее поставили на учет на получение благоустроенного жилья.

Наталья кое-что подремонтировала, навела маломальский порядок. Утром она отвозила сына в школу, а вечером забирала его. Зимой катались на санках, гуляли, а летом ходили купаться на реку Самарку и Волгу. Как-то жили.

В 1985 году съездили на юг к морю, а в следующем — к родственникам на Дальний Восток.

— Мне очень запомнились эти поездки, — вспоминает Андрей. — Я почувствовал, какая у нас большая страна, как много интересного. Жаль, что я не могу все это увидеть своими глазами...

Со временем мать купила сыну пишущую машинку, магнитофон, радиоприемник. А совсем недавно приобрела аккордеон — у мальчика неплохой слух, и он быстро стал подбирать полюбившиеся мелодии. Конечно, на это потребовались немалые средства. Наташа вынуждена была устроиться по совместительству. А три года назад она перешла на работу в комбинат питания станции Куйбышев. Из общежития главпочтамта ее тут же выписали...

Кто знает, может быть, так бы они и жили тихо-мирно в покосившемся старом доме, а потом получили и благоустроенное жилье. Да только в начале этого года случилось непредвиденное.

Зима в Куйбышеве была суровая. Чтобы хоть- как-то поддерживать тепло в полуподвале, приходилось постоянно топить печь. Однажды ночью дом загорелся — как потом выяснилось, из-за плохой изоляции трубы. Приехали пожарные и быстро сбили пламя. Хотели было крушить печь, но Наталья буквально грудью встала на ее защиту.

— Не ломайте, пожалуйста, — взмолилась она. — Мне же здесь жить с ребенком!..

А на следующий день пришла техник-смотритель жилищно-эксплуатационного участка № 5 и вручила Наталье Камаевой предписание за подписью начальника участка М. Лазутина: «ЖЭУ-5 предлагает Вам в трехдневный срок освободить незаконно заселенную квартиру... В противном случае будет собран материал на административное выселение».

— Морозы тогда стояли сильные, — вспоминает Камаева. — Как и куда я могла выселиться? Да и почему? Ведь я живу тут с разрешения райисполкома! Конечно, никуда не двинулась. Тогда пришли из ЖЭУ и отключили электричество и газ... Жить стало совсем невыносимо. А тут еще вызывают в районную прокуратуру. Там мне показали новую бумагу от Лазутина — он все настаивал на выселении. Ох, если б вы знали, сколько пришлось пережить!

Прокуратура, однако, встала на защиту матери с сыном. Но вскоре Камаеву вызвали в районный суд. Иск о ее выселении исходил от управляющего производственным жилищно-ремонтным трестом С. Стародубцева.

— Не знаю, что было бы, если б не звонок из районной прокуратуры, — говорит Наталья. — Помощник прокурора Любовь Николаевна Изгагина сказала мне, что никто выселить нас не может, что волноваться не надо, что закон на нашей стороне...

А вот в действиях работников ЖЭУ-5 были обнаружены грубые нарушения жилищного законодательства. Они не имели права не только требовать выселения семьи, но и отключать электричество, газ... К сожалению, и работники райисполкома оказались не на высоте. Вместо того чтобы после пожара предоставить Камаевой и ее больному сыну нормальное жилье — причем на вполне законных основаниях, — райисполком исключил их из списков очередников.

Без электричества, без газа Камаевы прожили почти всю зиму. И лишь к весне — и то по предписанию прокуратуры — им подвели свет.

В начале апреля прокурор района Кондрикова выдала предписание и райисполкому по поводу предоставления Камаевой жилья. Кроме того, прокурор просила восстановить ее в очереди на улучшение жилищных условий и привлечь к ответственности тех, кто нарушил жилищное законодательство, отключив электричество и газ.

Прошел месяц, за ним другой, третий, четвертый, но все осталось по-старому...

И вот я встречаюсь с заведующей отделом учета и распределения жилой площади Самарского райисполкома Ниной Николаевной Гусаровой.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.