Наиль Абзалов, так зовут моего героя, оказался бывшим следователем, офицером милиции в отставке...

Мы почему-то никогда не пишем о генеалогическом древе обыкновенных семей — крестьянских или рабочих, — а древо это иногда бывает ветвистым, мощным, уходящим в глубь веков. Род Абзаловых, как я узнал, — род любопытнейший. Род бунтовщиков, каторжан, переселенцев, партизан и комбедовцев; род первых организаторов новой жизни, учителей, упрямых партийцев, солдат-добровольцев.

Не буду приводить подробностей. Не буду описывать, например, как погибали Абзаловы на войнах, в которых они участвовали. Это особый сюжет.

Один из Абзаловых, тот, что погиб под Сталинградом, в течение нескольких часов в одиночку держал со своей пушчонкой оборону на огневом рубеже. Его ранят первый раз — он стреляет по танкам прямой наводкой, его ранят второй раз — он бьет прямой наводкой; его ранят в третий раз... Об этом есть документальные свидетельства.

Другой из рода Абзаловых, тот, что погиб под Москвой, — отец нашего героя, пулеметчик. Похожая картина — крошево скошенных фашистов и четырежды пробитое тело...

Такое ощущение, что Абзаловых можно убить, а для верности их нужно прострелить не один раз, а трижды, четырежды, но пройти сквозь них, если они живы, невозможно.

Теперь, обозначив природу души моего героя, намечу контуры проблемы, которую он пытался решить.

Следователь, капитан милиции... Читатель ждет выстрелов и погонь? Нет, этого не будет, хотя в жизни Наиля Абзалова было и то, и другое. Погоня, о которой пойдет речь, не менее драматична — погоня за истиной. Как известно, в 80-е годы в стране начала проводиться огромная и серьезная работа по коренному улучшению деятельности правоохранительных органов. Определенный вклад в это дело внес и капитан Абзалов. Не «замечать» преступлений, не регистрировать их, конечно, легче, чем искать преступников или, найдя, доказывать их вину. Но легче ли от этого обществу? «Букет» определенных статистических выкладок мог, разумеется, обласкать чей-то слух и глаз — премию можно за это получить и даже награду, очередное звание, но станет ли от этого лучше наша жизнь? Капитан Абзалов (было это в начале 60-х) одним из первых задумался над этими вопросами. Ведь игра в «красивую отчетность» процветала и в отделе милиции, где он работал. Абзалов выступил на собрании, однако положение дел не изменилось, привычная игра продолжалась. Зато сразу же изменилась атмосфера: если раньше молодого следователя часто хвалили за активную работу на совещаниях и собраниях, то теперь начали поругивать. А потом и предупредили, правда, пока еще дружески: мол, не плюй против ветра. Но капитан снова выступил с критикой...

Неприятности последовали незамедлительно.

Из докладной Н. Абзалова: «Проверка моего заявления по непонятной причине затянулась. За это время руководство отдела занималось сверкой журналов, отдельные преступления, не зарегистрированные ранее, поспешно регистрировались задним числом. Полковник Дорофенко (фамилия изменена. — Д. В.), возглавивший комиссию, прибыл через месяц и сразу же стал оказывать на меня грубый нажим. Не проверив фактов, он голословно заявил, что случаи незарегистрированных преступлений не подтверждаются, обвинил меня в клевете, всячески оскорбляя и угрожая уволить из органов. В настоящее время я фактически отстранен от работы, а руководство отдела и полковник Дорофенко доводят расправу со мной до конца, добиваясь моего увольнения...»

Месяц капитан ходил на работу и весь рабочий день сидел за пустым столом. Зарплата ему еще шла, но от расследования он уже был отстранен. Через месяц перестала идти и зарплата. После семнадцати лет безупречной работы в органах МВД человек оказался не у дел. Формулировка в приказе об увольнении была самой неприятной: «по служебному несоответствию».

Началась долговременная, изнурительная бумажная дуэль.

Из письма Абзалова в инстанции: «Я считаю, вопрос об увольнении решен предвзято и односторонне, без учета действительного положения дел...»

Из официального ответа ему: «Ваша жалоба с просьбой о восстановлении на работу получена и рассмотрена. Вы уволены правильно, в связи с чем удовлетворить Вашу просьбу не можем».

Из заявления Абзалова: «Вы даже не удосужились сами прочитать мое письмо. Вас не интересует судьба человека, отдавшего лучшие годы своей жизни работе в органах милиции. Как мог Ваш заместитель, не зная истинного положения дел...»

Ответное письмо: «Вторично сообщаем, Ваше заявление получено и рассмотрено. В просьбе Вам отказано»...

Между каждым письмом и ответом на него проходил месяц, а то и полтора-два. И каждый день этого месяца, каждая ночь были пронизаны ожиданием, надеждой, нетерпением.

Новый ответ почти дословно повторял предыдущий: «Рассмотрением Вашего дела занимались неоднократно. Результаты проверки Вам известны. Мы не видим, что можно сделать, если Вас не удовлетворила проверка органов, которые решают вопросы, затронутые Вами».

Какого еще ответа ждал он?..

Из рассказа жены капитана: «В эти девять месяцев, когда Наиль оставался без работы, нам было, конечно, очень трудно. Вечерами и ночами он сидел за столом, писал. Я тоже не могла уснуть. Даже сейчас боюсь вспоминать эти дни. Я лаборантка в больнице, оклад у меня семьдесят пять рублей. А незадолго до этого мы как раз построили кооперативную квартиру. В большие долги влезли. Своих детей у нас нет. Но без детей мы никогда не жили. У нас воспитывался его младший брат. Дочка его сестры жила. Моя племянница живет у нас с двух лет — отец у нее умер. Старались, чтобы дети ничего не заметили, а как от них скроешь — стол пуст. Говорю ему, сожгу все твои бумаги. А он мне: нет, Аня, нельзя нам отступать, потерпи. Ведь не только мы без правды останемся».

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.