Червоточина

- Это на вою жизнь?

- На всю! - коротко ответил он.

Весело зажили молодожены после свадьбы. Каждый день приносил неповторимые мелочи, которые запоминались, будто значительные события. Вот Валя пережарила котлеты. Встревоженная, заметалась она по задымленной кухоньке: сейчас вернется с работы муж, усталый, голодный, как отнесется он к ее неудаче? А вдруг сделает замечание? Не успела она ничего придумать себе в оправдание, как явился муж. По горькому чаду, по растерянному лицу жены он понял все:

- Катастрофа в кулинарии? Ах ты, пчелка моя... Не огорчайся!

Безоблачное счастье молодых супругов длилось три месяца. Однажды Вениамин пришел с работы и, горделиво улыбаясь, объявил:

- Ухожу в армию.

У Вали дрогнуло сердце, а он совершенно некстати замурлыкал песню:

Не ходи солдаткою.

Не гляди украдкою.

... До станции Говардова шли пешком. Глухо шумел под ветром сосновый бор. Валентина еле сдерживала слезы. Вот она, первая и долгая разлука. За себя Валя не боялась: она выдержит разлуку, это испытание любви временем. А как Вениамин?

- Мне будет трудно без тебя, - Валя положила тонкие руки на крутые плечи мужа.

Он осторожно снял их и глуховатым голосом, чуть запинаясь, сказал:

- Жди меня, как положено. А главное - не скучай. Скука ест душу, как плесень.

И Валя стала ждать. Первые дни тянулись на редкость медленно. Раньше ей было непонятно нетерпение подруг, ждавших писем. Сейчас чуть ли не весь смысл ее жизни заключался в этих скромных солдатских письмах - треугольниках, которые она перечитывала помногу раз.

Так миновал год. Валя работала лаборанткой, заочно училась и все вечера проводила дома. Подруги часто уговаривали ее:

- Чего ты пригорюнилась? Живешь, как отшельница. Пойдем с нами в Дом культуры, сегодня кино, танцы.

Вале не хотелось идти одной туда, где она бывала вдвоем с Вениамином. Но здравый рассудок подсказывал: почему бы не посмотреть кино с девушками, что в этом предосудительного? И она согласилась.

Через две неделя после этого вечера Валя получила знакомый треугольник с крупными, четкими, словно отпечатанными буквами. Прочла и разрыдалась. К ней подошла мать, торопливо зашарила в коробке, где хранились очки, торопливо надела их и тоже прочла короткую записку: «Не ходи на танцы, а если будешь ходить, протанцуешь мужа».

- Что ты натворила, дочка?

- Мамочка, я ни в чем не виновата... Сходила в кино, так что ж тут плохого? И так все дома и дома. А на танцах была с его сестрой Люсей...