– Вижу, подтяните правый шкот фока! Когда командор выкрикивал «Фок налево!» или

«Грот направо!», я совал в разрез штормовки кулак, в котором приютил бабочку, выпускал ее, она цеплялась за шерсть свитера. Я поспешно разматывал шкот и, упершись ногой в поперечину, отпускал его, наклонялся и ждал.

Свист рывками продергиваемого в скобы шнура – спешил мой напарник, – всплеск паруса. Над моей головой проносился гик. Я выныривал над бортом, круговыми движениями закреплял шкот и лез за пазуху искать бабочку.

По малости своей роли, я едва ощущал опасность нарастающего ветра и судорожность нашего движения. По неведению не мог сразу оценить и смысл команды: «Срубить фок!»

Ребята кинулись выполнять команду. Вырвалась ли из рук снасть или командор повернул «Бегу» с целью ослабить полный Ветер в парусе? Парус хлопнул – то была сила пушечного выстрела.

«Бегу» развернуло на волне, вскинуло. Миг она висела – было чувство, что под днищем пустота, – повалилась боком и захлестала парусом, как сбитая птица крылом.

– Руби! – кричал командор.

«Вега» оперлась своими мощными покатыми боками в подножие волны, та отбросила лодку, погнала впереди себя. Гребень нависал над бортом, готовясь при столкновении сбросить в лодку свой туго закрученный, стопудовый виток.

Недолго длилось это борение лодки с водой. Командор лежал на руле, он помогал ей. Ребята висели на снастях, кричали, боролись с парусом. Набитый ветром, мощный, он не давал упасть гафелю. Парус вырвался из их рук – гик пронесся надо мной, ударил, опрокинул и ушел обратно, и там рванули его вниз, и парус еще раз, другой всплеснулся. Быстро, со стуком, упал гафель. Мы кинулись на вздутую парусину, били по пузырям кулаками.

4

Снова мерное раскачивание и шум волн, в котором, закрыв глаза, различаешь, как голоса инструментов в оркестре, всплески, шипение, свист, стеклянные звоны. Леша был неподвижен и-молчалив. Фуфайка застегнута наглухо и ушанка на глаза.

Срубили грот-парус; теперь мы шли на стакселе, штормовом парусе, эта узкая полоска парусины тащила ял по речному морю. «Бега» разваливала гребни волн, над планширом мерно вспухали и опадали их черные, с металлическим блеском бока. Леха скомандовал:

– Всем надеть пояса! Славка, приготовь запасной стаксель!

Славка, больно надавив мне на плечо, пошел в нос искать кису с парусом. Я долго ползал на четвереньках по банкам, ругался, выдергивая из-под ящиков, моторов, рюкзаков ребристые спасательные пояса. Их обтянутая мокрой парусиной пробка была тяжела, как дерево.

Два пояса я бросил на нос. Впередсмотрящие оторвались от биноклей и сунули головы в лямки. Юре, мне и Славке попались пояса с оборванными лямками. Достав из нагрудного кармана штормовки нитку с иголкой, я делал бессчетные попытки вдеть нитку в иголку: наводил игольное ушко на свет носового фонаря, то и дело накрываемого стакселем.

– Стаксель налево! – кричал командор. – Налево стаксель! Не чухайтесь! Закрепили?

«Бегу» бросало, я валился на бок, заботясь об одном – не угодить иголкой в глаз. Однажды, падая и подняв над собой сомкнутые руки, я обнаружил, что попал в ушко. Оценив эту случайность, я сделал нитку такой длины, что конец ее исчезал в темноте за кормой, и принялся пришивать лямку. Сидевший рядом Славка вдруг затряс головой, полез за шиворот и обнаружил нитку.

«Вега» продолжала свой путь – его выверяли по огонькам буев. Шум воды изредка перекрывал голос Коли: «Показался буй! Белый проблесковый огонь! Леха, бери правее!» Через какое-то время огонь буя становился виден простым глазом.

– Позади топовый огонь! Яхта!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.