На афишах концертных сезонов последних лет рядом со всемирно известным именем Святослава Рихтера не раз появлялись имена начинающих музыкантов – студентов и аспирантов Московской государственной консерватории.

Для учащихся творческих вузов выступление на профессиональной сцене – явление в общем-то обычное. Как правило, они либо дополняют «взрослый» коллектив, либо дают совершенно самостоятельные концерты, отношение к которым взыскательное и серьезное, но все же не свободное от некоторой, хотя бы малой доли снисхождения. Но когда молодые, еще «недипломированные» исполнители выступают вместе с выдающимися музыкантами, то никаких скидок на неопытность

делаться не может. Удачен или неудачен бывает такой союз, во многом зависит от той роли, которую берет на себя мастер по отношению к молодым партнерам. Если, помимо прочих высоких дарований, в нем есть дар наставничества, то наша музыкальная жизнь обогащается еще одним замечательным событием, а начинающие музыканты приобретают неоценимый опыт и знания, которые сумел передать их наставник.

О студенческом коллективе, работающем вместе со Святославом Рихтером, пойдет речь здесь.

Лет пять назад в Московской государственной консерватории произошло событие исключительное и необычайное. Святослав Рихтер предложил организовать ансамбль студентов и аспирантов, который мог бы сыграть с ним и скрипачом Олегом Каганом концерт австрийского композитора Альба-на Берга, сочинение уникальное по трудности исполнения и по сложности образного строя.

Уже давно были оставлены надежды, что когда-нибудь Рихтер решит заняться педагогической деятельностью и среди музыкантов появятся его ученики. И вдруг... Но предложение Рихтера не означало открытие нового класса в консерватории; должна была начаться работа, требующая отнюдь не ученического уровня мастерства, а самого высокого профессионализма. Работа, которая, по словам декана факультета Татьяны Алексеевны Гайдамович, означала бы примерно то же самое, что и восхождение на самую труднодоступную вершину сразу же после тренировочных походов по холмам. «Концерт для фортепьяно, скрипки и тринадцати духовых» Альбана Берга – это и была та вершина, на которую Рихтер решил повести тринадцать студентов Московской консерватории.

Еще одна необычная деталь этого события – избранниками оказались духовики. Обычно они бывают как бы на вторых ролях. Музыканты почти без сольных концертов, без ведущих партий в ансамблях, да и сидят всегда в задних рядах оркестра. И вот поворот судьбы, высоко поднявший авторитет духового отделения. Но избранникам выпала стезя хоть и почетная, но тяжелая. Предстояло одолеть произведение столь трудное, что среди музыкантов всего мира мало кто решался взяться за его исполнение, и еще меньше бывало случаев, когда его играли хорошо.

Наконец ноты партий этого концерта, в котором использовалась непривычная даже для опытных музыкантов серийная техника, оказались на пюпитрах студентов, и работа началась. Интенсивность и продолжительность репетиций, проходивших под руководством Юрия Ильича Николаевского, дирижера и руководителя ансамбля, могли выдержать, вероятно, только студенты. Как обычно готовят произведения в профессиональных оркестрах?

– Пять-шесть репетиций – и выход на публику. А тут десятки и десятки репетиций еще до встречи с Рихтером, – говорит мне Толя Камышев, один из участников оркестра, в фойе зала Чайковского и поглядывает на часы: как бы не опоздать. Он из так называемых «играющих» студентов, то есть тех, кто уже выступает на профессиональной сцене. Когда стоял вопрос, кого включить в организовывающийся оркестр, предпочтение отдавалось этим студентам.-

Но «опытные» музыканты почувствовали себя растерянными и, пожалуй, беспомощными, начав работать над сложным концертом. Ансамблевые трудности казались непреодолимыми. Каждый инструмент – солирующий! Ни одна партия не повторяется! Терпеливо и чутко повел свою работу с молодыми музыкантами руководитель ансамбля Николаевский. Сочетание академичности и непосредственности создает в этом всегда подтянутом, строго выглядящем человеке удивительную привлекательность и обаяние. Репетиции с ним приучали студентов к тому деловому и свободному стилю

общения, с которым студентам предстояло столкнуться в работе с Рихтером.

Но встреча с ним все еще продолжала оставаться далекой. Казалось, репетициям не будет конца. Некоторые не выдерживали. И тогда, прибегая к привычным методам воспитания, им напоминали, что они как-никак студенты, и белая дверь с табличкой «Деканат» начинала тревожно мерцать перед усталым взором отчаявшихся. Там, за этой дверью, конечно, понимали, как трудно приходится ребятам. Одно дело – учебные тревоги и трудности, работа, пусть тяжелая, но все же в пределах учебной программы, а другое – работа вне расписания, за пределами привычных музыкальных форм, без прецедентов и без твердой уверенности в посильное задуманного. И все-таки расчет Николаевского на принцип «количество в качество» оправдался, и на четвертом десятке репетиций оркестр зазвучал.

Настал день, когда должен был прийти Рихтер. Ждали его появления настороженно. В комнате царила непривычная тишина. Разговаривать друг с другом не было ни сил, ни желания. Ступали даже как-то намеренно бесшумно. Но вот отворилась дверь, и вошел Рихтер. Раздались твердые, но легкие шаги. Ребята задвигались, тишина была нарушена сердечными приветствиями и первыми добрыми словами знакомства. Но все же состояние напряженности и скованности сохранилось до конца репетиции.

Видимо, поэтому играли невпопад, держали себя даже испуганно. Но Рихтер был мягок и спокоен, словно заранее знал, что ребята смогут хорошо сыграть то. что сейчас так досадно не получается.

Волнение притупляло остроту восприятия в первый день встречи с великим мастером. Но уже тогда студенты поняли, что работа с Рихтером даст ту силу и знания, которые будут питать их всю творческую жизнь.

Трудное и серьезное испытание для человеческой личности – каждодневность общения с большими мастерами, необходимость работать с ними на равных. Здесь таится опасность потерять свою еще не окрепшую индивидуальность, оказаться раздавленным чужим авторитетом. Такая опасность вполне реальна, и все же она не грозит тем, кто встретился с Рихтером.

– В Святославе Теофиловиче нас поразило то, – говорит Володя Зыков, – с каким тактом и пониманием он повел себя с нами, начинающими музыкантами, терявшимися и перед невероятно трудной работой и перед ним самим. И это не было даже отношение доброго, снисходительного мэтра к робеющим ученикам. Так относится музыкант к равноправным партнерам. Он даже может спросить совета, прямо сказать, что у него не получилось что-то, а вот у вас, добавит, все выходит гораздо лучше.

Конечно, никто не обольщался. Каким бы первоклассным ни был уровень подготовки студентов, играть на равных с Рихтером – это все же оказаться выше достигнутого на занятиях предела. Выйти за него молодые музыканты смогли благодаря урокам Святослава Теофиловича. Его влияние на партнеров поразительно не подавляющей, а одаривающей силой. Умение Рихтера работать с ансамблем почти волшебно: каждый из оркестрантов получал от него как бы дополнительную силу, и оркестр превращался в одно могучее существо. Недаром ребята говорят, что рассаживаются они обязательно так. чтобы видеть глаза Святослава Теофиловича.

Концерт Берга был разучен к приходу Рихтера очень тщательно. Однако вся работа, казалось, началась заново. Но на ином уровне. Технической стороны исполнения почти не касались. Теперь их игра должна была пройти как бы «крещение» гением Рихтера.

Начало репетиций с Рихтером – начало «оживления» той звуковой плоти, которую уже обрел концерт Берга в игре ансамбля. «Оживить» своим чувством, своими мыслями подобное произведение – задача для музыканта очень трудная. Необычное по своей музыкальной структуре, изобилующее диссонансами, оно не позволяет исполнителям легко и свободно войти в мир его образов. Нужен большой опыт, особое музыкальное чутье и высокой силы воображение, чтобы воссоздать в концерте Берга жизнь человеческих чувств и мыслей. Сделать это помогла участникам ансамбля редкая способность Рихтера находить даже самым трудным для восприятия музыкальным моментам реальные и точные образы. Будь то выражение какого-то определенного состояния души или зарисовка природы – это всегда помогало ребятам обрести нужный эмоциональный настрой, и уже дело каждого из них, как передать его на языке своего инструмента.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.