Пуаро снова покачал головой.
– Плохо дело. И девушка не пила и не ела
абсолютно ничего, кроме чая и сэндвичей?
– Ничего. Содержимое желудка доказывает это
совершенно неопровержимо.
Пуаро продолжал расспросы.
– Предположительно, Элинор Карлайл надеялась, что смерть девушки объяснят пищевым отравлением. Но как она рассчитывала объяснить тот факт, что пострадал лишь один из присутствующих?
– Иногда так бывает. Кроме того, были две баночки паштета, очень похожие по виду. Можно было бы утверждать, что в одной банке паштет был доброкачественный и что случайно весь испорченный паштет достался Мэри.
– Но если идея была выдать этот случай за пищевое отравление, почему не выбрать другой яд? Ведь признаки отравления морфином абсолютно не напоминают симптомы пищевого отравления. Тут скорее подошел бы атропин.
Врач медленно произнес:
– Это правда. Но есть еще одна деталь. Эта чертова медсестра клянется, что потеряла трубочку с таблетками морфина.
– Когда?
– О, за несколько недель до этого, в ночь, когда умерла старая миссис Уэлман. Сестра говорит, что оставила свой чемоданчик в холле, а утром недосчиталась трубочки с морфином. Чепуха, я думаю. Вероятнее всего, расколотила ее еще раньше у себя дома и сама забыла.
– Она вспомнила об этом случае только после смерти Мэри Джеррард?
Питер Лорд ответил с явной неохотой:
– По правде говоря, она упомянула об этом в то время в разговоре с дежурной сиделкой.
Эркюль Пуаро с интересом смотрел на врача.
– Мне кажется, друг мой, – мягко сказал
он, – вы о чем-то умолчали.
Тот не стал отпираться.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.