Чаепитие в Хантербери

– Это вы. Вы заставили его сделать это... Лорд усмехнулся.

– Пожалуй, что и заставил. Девушка спросила:

– Вы знали, что я не делала этого, или...? Он ответил просто:

– Я так и не был уверен до конца.

– Из-за того, что я почти сказала «виновна» тогда, в самом начале? Но, видите ли, я ведь думала об этом... Когда я купила паштет и готовила сандвичи, я словно играла сама с собой в какую-то страшную игру и твердила мысленно: «Вот я подмешиваю в сандвичи яд, она съест их и умрет – и тогда Родди вернется ко мне».

Врач понимающе улыбнулся.

– Такое бывает, и это даже неплохо. Вы даете выход своим чувствам в такой игре, и ни до чего серьезного дело не доходит.

Элинор подтвердила:

– Правда. Я внезапно словно стряхнула с себя какое-то наваждение. Когда эта женщина упомянула о розах близ сторожки, я будто очнулась и вновь стала нормальным человеком.

– Видите ли, – объяснил медик, – думать об убийстве совсем не то, что замышлять его. Если вы

долго думаете об убийстве, обязательно наступит такой момент, когда все лучшее, человеческое в вас возьмет верх, и вы поймете, что все это, в сущности, просто глупо. Внезапно на глазах Элинор выступили слезы.

– Знаете, там, в суде, я иногда смотрела на вас, и это придавало мне мужество. Вы выглядели таким... таким обыкновенным. О, простите, я, кажется, уже начинаю грубить...

Он вновь улыбнулся.

– Я понимаю. Когда на тебя обрушивается кошмар, единственная надежда – уцепиться за что-нибудь обыкновенное. Да и вообще, я считаю, обыкновенные вещи – самые лучшие.

Впервые за все время, проведенное в машине, Элинор повернула голову и взглянула на своего спутника.

«Какое милое у него лицо, – подумала она, – -.милое, забавное и надежное, что ли...»

Наконец они приехали. На холме перед ними высилось белое здание спокойных, гармоничных очертаний.

– Вам будет хорошо здесь, – сказал Питер Лорд. – Никто вам не будет досаждать.

Неожиданно она положила ладонь на его руку.

– А вы будете навещать меня?