Пауза. Какой-то шум.
– Ваша светлость, Джесси Хопкинс покинула здание суда несколько минут назад.
– Эркюль Пуаро!
Пуаро проследовал на место для свидетелей, принес присягу, подкрутил усы и ждал, слегка склонив голову набок.
– Мсье Пуаро, узнаете вы этот документ?
– Безусловно.
– Каким образом оказался он в ваших руках?
– Мне дала его районная медсестра Хопкинс. Защитник обращается к судье:
– С вашего разрешения, милорд, я зачитаю этот документ вслух, а потом он может быть передан присяжным.
Из заключительной речи защитника:
– Господа присяжные, к настоящему моменту вы наверняка убедились, что обстоятельства дела весьма отличны от тех, какими они представлялись вначале. Вчера, после сенсационных показаний, данных мсье Эркюлем Пуаро, я вызвал других свидетелей, доказав с полной очевидностью, что Мэри Джеррард была незаконной дочерью Лауры Уэлман. Следовательно, ближайшей родственницей миссис Уэлман была не ее племянница Элинор Карлайл, а ее прижитая вне брака дочь, известная под именем Мэри Джеррард. Значит, после смерти миссис Уэлман Мэри Джеррард унаследовала огромное состояние. В этом, господа присяжные, ключ ко всему. Мэри Джеррард получила в наследство около двухсот тысяч фунтов стерлингов. Но сама она не знала об этом. Не знала она также, кем была на самом деле женщина, называвшая себя Хопкинс. Вы можете подумать, господа, что у Мэри Рили, или Дрейпер, были какие-то вполне законные основания сменить фамилию на Хопкинс. Но если так, то почему она не явилась в суд и не дала необходимых разъяснений?
Все, что мы знаем, сводится к следующему: по настоянию Хопкинс Мэри Джеррард написала завещание, оставив все, что у нее было, «Мэри Рили, сестре Элизы Рили». Мы знаем, что сестра Хопкинс в силу своей профессии имела доступ к морфину и апоморфину и была знакома с их свойствами.
Кроме того, доказано, что сестра Хопкинс лгала, утверждая, будто уколола руку о розовый куст, лишенный шипов. Для чего было ей лгать, если не для того, чтобы спешно объяснить происхождение следа, оставленного иглой для инъекций? Вспомните также, что, как заявила под присягой обвиняемая, когда она вошла в буфетную, у сестры Хопкинс был нездоровый вид, а лицо ее было зеленоватого оттенка – вполне естественно, если предположить, что перед этим ее отчаянно рвало.
Хочу подчеркнуть еще один момент: проживи миссис Уэлман одни сутки дольше, она составила бы завещание и, несомненно, должным образом позаботилась бы о Мэри Джеррард, но не оставила бы ей всего состояния, будучи твердо уверена в том, что ее непризнанной дочери лучше оставаться в другой сфере жизни.
Не мне давать оценку уликам против какого-то другого лица, помимо обвиняемой. Мое дело лишь доказать, что у этого другого лица были такие же возможности и гораздо более сильные побудительные мотивы для «совершения преступления.
Из заключительного слова судьи, лорда Беддингефилда, адресованного присяжным:
– Если обвинение убедило вас, что обвиняемая и только она одна совершила преступление, ваш долг – объявить ее виновной.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
С секретарем Центрального Комитета ЛКСМ Армении Фриком Мкртчяном беседует специальный корреспондент «Смены» Валерий Евсеев
Евдокия Сапунова, ткачиха Калининского ордена