«Брильянт Грюн»

– Да мы что, – заволокла Алевтина резкость отцовских слов своим голосом, – мы тебя не хотим дать в обиду, папа. Следовательно, прислушайся к нашим советам...

– И на всякий случай ознакомься вот с соответствующими статьями по наследственному праву, – добавил я и потряс книжечкой.

Николай Изотович походил между женой и детьми, обрушивая на каждого самый неистовый взгляд: не заговор ли против него в семье? Но лица родных оставались спокойно-сочувственными. Можно было продолжать совет. И он, подозрительно косясь на старшего, с опаской взглянул на заглавие книжонки. На обложке невзрачной этой книжечки было вытиснено красными буквами строгое название под гербом: «Гражданский кодекс РСФСР».

Раскаленными головнями сыпались на Николая Изотовича казенные слова, которые вдруг стали определять его связь с родным гнездом. Да, его Женька не лыком шит: подготовил-таки мину, знает, буквоед, что отцу-недоучке вся эта писаная законность – острый нож к горлу.

– Ну, почитай, – попросил отец сына упавшим голосом, – что там сказано относительно нашего случая.

– Твоего случая, пап, – уточнил я, раскрыл кодекс и начал нараспев излагать соответствующие статьи о правонаследовании.

– «Признается, что наследник принял наследство, когда он фактически вступил во владение наследственным имуществом или когда он подал нотариальному органу по месту открытия наследства заявление о принятии наследства.

Указанные в настоящей статье действия должны быть совершены в течение шести месяцев со дня открытия наследства».

– Выходит, надо подавать заявление? – раздумчиво протянул отец, которому составить любую бумагу тоже было, словно серпом по сердцу.

– Да, батя, придется писать самому, чтоб начать раздел, – заметил Юрий. – А то попадешься, как кур в ощип!

– Ну, ботать – не работать, – произнес отец хорохористо. – Как-нибудь нацарапаем.

Я удовлетворенно обмахнулся книжечкой, мигом нашел другую статью и прочитал все с той же пародийно-судейской певучестью:

– «Не допускается принятие наследства под условием или с оговорками».

– У меня только одно: чтоб дождались меня, – буркнул отец. – Не ближний же свет. Сезон ремонтный. Надо же печи по всей дистанции отремонтировать, чтоб зимой люди не кляли печника.

– «Статья пятьсот сорок семь. Продление срока для принятия наследства». – Я многозначительно поднял книжечку на уровень глаз, будто давно знал о существовании такого раздела, да чуть подзабыл. – «Срок для принятия наследства, установленный статьей 546 настоящего кодекса, может быть продлен судом, если он признает причины пропуска срока уважительными...»

– А у тебя разве для суда уважительные причины, Коль? – подала голос мама. – Суду на твои печки наплевать.

– А на меня? – зарычал на жену хозяин, будто она была на стороне мачехи. – Или я не ждал столько лет отцовского вызова, чтоб примириться с ним? Или сердце мое – курушка, чтобы сразу за наследством кидаться? Или у рабочего человека два отпуска в году? Или же из Сибири до Курска рукой подать?!

– Да, папа, у тебя причины веские, – вмешалась Алевтина, незаметно подмигивая остальным, – только ты напиши нотариусу подробное письмо с объяснениями, почему сейчас не можешь принять наследство, и что приедешь в следующий отпуск по этому вопросу с некоторым опозданием. Да отправь с уведомлением!

Отец нащупал в кармане душегрейки узкую пачку «Дымка», чиркнул зажигалкой и закурил, тяжело посапывая ноздрями.

– Предупредить надо... Пусть помнят: в Сибири живы-здоровы наследники. Не шутка – дом о трех комнатах, с флигельком, застекленной теплой верандой, на каменном фундаменте, двор, огород, сад... Здесь когда еще подойдет очередь на благоустроенную, а там свой дом!