Он сделал несколько заметок в своей записной книжке и пошел дальше. Это становилось все труднее и труднее. Когда же пройдя островок, Мейраль оказался вблизи водопровода, ему стало настолько тяжело делать каждый шаг вперед, точно он тащил тяжелую телегу. Крупные капли пота текли по его затылку, виски казались сдавленными тисками и в груди не хватало воздуха.

«Продолжение опыта бесполезно», - решил он и повернул обратно.

Мускульное напряжение тотчас ослабело и сменилось неодолимым влечением вперед; страдание уменьшилось. Он приближался к деревне с возрастающим успокоением, шел бодро и легко; поравнявшись с островом, он почти бежал. Головная боль проходила. При последнем повороте она прекратилась.

- Ваше отсутствие как - то необычайно неприятно отразилось на нас, - заявил ему Лангр, лишь только Жорж переступил порог лаборатории.

- Так же, как и на мне, - возразил молодой ученый. - Мне вас всех очень не доставало, при чем я испытывал отсутствие вас всех, вы же меня только одного, я делал, кроме того, над собой страшное усилие, вы же оставались пассивными.

Они оба погрузились в глубокую задумчивость. Наконец, Лангр воскликнул с возбуждением.

- Я отлично знаю, где вы были и где останавливались.

- Я знал, все то, что вы делали без меня. Если бы не мой оптимизм, я был бы в ужасе: все происходило так, точно мы стали единым существом.

- Да, единой личностью, - согласился Лангр. - Ясно, что между всеми нами существует странная органическая связь. Или это какая - нибудь энергия стягивает слабое звено, которое объединяет живые существа в нормальное время, или это живые связки, которые образуются между нами... или же... - он остановился, чтобы передохнуть. - ...или же мы попали в страшную ловушку! Мы охвачены другой жизнью.

Глава III

Карниворизм

Пятна увеличились на следующий день: болезнь, если это было началом новой болезни, распространилась на людей и животных. Всюду живые существа образовывали маленькие группы, объединенные необъяснимой силой; с каждым днем отдельным лицам становилось все труднее и труднее расставаться со своими близкими, удаляться от них на некоторое расстояние. Это расстояние изменялось соответственно с густотой населения и местными условиями. Отдельные индивидуумы испытывали недомогание по мере того, как они удалялись от своих более чем на триста или на четыреста метров. За этим пределом они уже испытывали страдание и возрастающую усталость. В других местностях эта полоса передвижения, как назвал ее профессор Мак - Карги, достигала 700 метров, кое - где - 800 и 900.

По мере того, как это явление нарастало, появилось много изменений в общественной и личной жизни. Путешествия стали почти невозможны. Всякое значительное передвижение влекло за собой путешествие целой группы лиц, или вызывало катастрофу. До августа чрезмерное удаление сопровождалось страданиями, затем око стало вызывать смерть. Смелые, упрямые или неосторожные личности погибали в большом количестве.

Вся группа разделяла недомогание отсутствующего, но никто из оставшихся не погибал. Несомненно, что разъединение группы становилось источником общего страдания и недомогания пропорционально пройденному расстоянию.

Соответственно этому изменились и условия общественной жизни. Лица одной и той же группы не могли работать на большом расстоянии друг от друга; личный состав фабрик, заводов, торговых домов стал ограничен, уменьшилась продуктивность работы, которая часто прекращалась; к счастью, хороший урожай уравновешивал ослабление производительности труда.

Передвижение в автомобиле становилось почти невозможным, так как шофер так же, как и путешествующие, должен был брать с собой остальных членов своей группы. Умудрялись образовывать группы в колясках и в вагонах. Железная дорога давала для этого больше возможности, но становилось все труднее подобрать общую группу механиков, шоферов, контролеров, кондукторских бригад и путешественников.

Все цивилизованные народы стали вегетарианцами, так как смерть некоторых домашних и хищных животных влекла за собой печальные последствия для всей группы. Между тварями образовались странные, трогательные и подчас нелепые отношения. Так, целые процессии бедных, богатых, и их собак, кошек, лошадей, домашних птиц ходили по городу так же, как и группы крестьян со своим скотом в сопровождении воронья, сорок, соек, зябликов, щеглов, ласточек, зайцев, полевых мышей, ежей, иногда даже козуль и кабанов.

В общем, передвижение стало столь же ограниченным, как в самом начале планетной катастрофы. Трудности передвижений на земле встречались и на море. При этом случайности морского сообщения образовывали оригинальные группировки. На некоторых судах, особенно океанских пароходах, сами матросы организовывали группы и привязывались к своему судну, как обитатели земли к своим жилищам.

До конца августа положение оставалось терпимым. Страдали лишь те, которые упорствовали в непризнании демаркационной зоны; умирали лишь те, которые проходили крайний предел, предназначенный для их группы. Для других жизнь протекала довольно приятно в тесном кругу. Неиспытанные дотоле радости жизни перевешивали ее тяготы. Никто, верно, не отдавался так сильно этим новым ощущениям, как Жорж Мейраль. Он проводил целые часы в самоанализе, ища в собственных переживаниях объяснение жизни других. Он испытывал странные ощущения полета, сообщавшиеся ему птицами, принадлежащими к его группе. В своих мечтах и раздумьях он узнавал изгибы мыслей Лангра, чувства Сабины, свежую непосредственность детей.

Вся прелесть этих ощущений состояла в том, что они были смешаны из ощущений жизни коллектива и личной. Последняя ничуть не страдала от этого; наоборот, она становилась более сильной, более яркой. Таким образом, ущерба от этого не было. Выигрыш был налицо. Все же оставалась некоторая пропорциональность в общении. Исключительная чувствительность двух лиц только смутно ощущалась другими. Любовь Мейраля к Сабине была известна только молодой женщине, хотя Лангр тоже смутно ощущал и одобрял. Но зато Сабина чувствовала эту любовь, которая смущала ее. Часто, мечтая у себя в комнате или в саду, она чувствовала, как яркая краска заливала ее лицо. Это было в те мгновения, когда Жорж особенно томился по ней.

Однажды Жерар пришел домой. В руках у него был свежий номер «Экзельсиора», которым он нервно потрясал в воздухе.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 12
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.