— В моем сердце, достопочтенный.
— Как готовили вас?
— Я не был ни раздет, ни одет, ни босой, ни обутый, с меня снят был всякий металл, я был с завязанными глазами, с веревкой на шее. Тогда меня повели к дверям ложи в неподвижно-подвижном положении, под руну с другом, в котором я узнал потом своего брата.
— Как вы могли узнать, что тут была дверь, когда у вас были завязаны глаза?
— Потому что нашел я сначала стену, а потом получил допуск, достопочтенный.
— Как получили вы допуск?
— Тремя сильными ударами, достопочтенный.
— Что вам сказано было изнутри?
— «Кто там»?
— И что вы ответили, брат?
— Человек, который желает получить и просит участия в благах этой достопочтенной ложи, посвященной святому Иоанну, как это сделали до него многие братья и товарищи.
— Почему вы надеялись получить это участие?
— Потому что я родился свободным и пользуюсь доброй славой.
— Что вам сказали на это?
— «Войдите».
— Как вы вошли?
— По острию меча, или копья, или другого военного оружия, которое приставили к моей обнаженной груди.
(Сидевший с шофером клавалер обернулся и, перегнувшись через спинку, больно ударил Мир-черта рукояткой пистолета. «Не вздумай выкинуть какую-нибудь штуку», — предупредил он связанного по рунам и ногам человека. Синий «лендровер» взял подъем и свернул в узкую пальмовую аллею.)
— Братья! — сказал мастер. — Помолимся Великому и Всеобщему Архитектору мира и Строителю человека о благословлении всех наших предприятий, о том, чтобы новый друг стал нашим верным братом, чтобы ниспослал он мир и милость и сделал нас причастными н божественной природе.
Тихий хор братьев хлынул из темноты. И оборвался вдруг...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.