— Они ведь нам большую часть вагонов пригоняют. С озера мы своими локомотивами и в своих вагонах вывозим, а уже с фабрики — на их. Так им постоянно не нравится, как мы обрабатываем вагоны. А вы посмотрите на наши — они насквозь просоленные, и хоть бы что.

Рельсы и шпалы — тоже в его юрисдикции. Как утверждает начальник путей, шпалам в соли сноса нет. Они только крепчают, просаливаясь.

На солекомбайне работают всего два человека. Махиной весом более 200 тонн и стоимостью около 30 миллионов рублей управляют только машинист и его помощник.

Как тут часто бывает, один казах, второй русский. В Нижнем Баскунчаке вообще соотношение тех и других приблизительно пятьдесят на пятьдесят. Но местные казахи ни в коем случае не гастарбайтеры. Их отцы, деды и прадеды занимались добычей соли.

Да и сам начальник участка уже тридцать лет живет солью. А его старший брат Серик двадцать лет работает на комбайне.

Всю смену Серик следит за тем, как работают два корабельных дизельных мотора мощностью 700 кВт. Следит за тем, чтобы два бура, выламывающие соль, не получали слишком сильную нагрузку и чтобы корабельная цепь, протянутая от дизельного вагона к комбайну и приводящая его в движение, не зацепилась за что-нибудь и не порвалась. Хотя якорной цепи не так легко порваться. Комбайн «Баскунчак-1» — это вообще смесь корабля с поездом. Вроде бы движется по рельсам, но рельсы иногда погружены в рапу. Но в рубке все-таки не капитан, а машинист.

Машинисту Серику помогает Стукалов Саша, который постоянно его развлекает.

— Он вообще нормальный парень, — говорит Серик, — только на голову немного того.

В том смысле, что Саша воевал в первую чеченскую кампанию, участвовал в штурме Грозного. А вернувшись домой, он устроился работать на водонапорную башню.

— Он когда вернулся, немного вразнос пошел. С милицией начал драться, — рассказывает Серик.

— Они первые лезли, — весело замечает Саша.

— А как щас-то твой «крестник»? — смеется Серик.

«Крестником» Серик называет милиционера, которого Саша пару лет назад отделал в кафе.

— Да что-то не видывал его давно.

После этой драки было непродолжительное разбирательство. Посмотрев на его боевые заслуги и молодость, руководству предприятия удалось замять инцидент. Когда милиционер вышел из больницы, Саша извинился перед ним, а потом они даже подружились.

Сейчас-то Стукалов присмирел, рассказывает Серик. Все свободное время посвящает жене и голубям. В Нижнем Баскунчаке любят голубей. Когда-то чуть ли ни в каждом дворе были голубятни. Четыре года назад умер дядя Гена — председатель баскунчакского общества любителей голубей. После него назначили на должность Тимошу, но, как поведал мне другой голубятник, Абдурахман, он «так себе председатель».

— Если бы дядя Гена увидел, что в голубятне куча помета, шею бы скрутил. А Тимоше плевать.

Как выживают голуби среди соли — непонятно. А как выживают в ней люди — непонятно тем более. Скорее всего, они просто пропитались ею, как шпалы, вот и все. Она стала частью их самих.

Главное, ценность шпал и людей здесь примерно одинакова. И те и другие выполняют одно и то же: работают на соль с апреля по ноябрь, борются с рапой. А зимой замирают под снегом, который от соли почти не отличить, и в тишине думают: «Теперь только бы перезимовать, а там — весна, апрель. Солнце выглянет. И впереди еще много-много соли. Целая жизнь».

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

комментарии

Елизавета , 30.06.2010 21:20

И опять замечательные фото!

Starihenkov , 02.11.2010 18:38

Спасибо за историческое путешествие. Продукт, без которого не обойтись за каждым столом, достаётся большим трудом. Можно сказать большое спасибо, мужественным и трудолюбивым людям, работающим сейчас на озере Баскунчак.