Асы разведки

— Вероятно, станция Моуленбеек!

— Потрудитесь установить это точно. Меня интересует только РТХ. Я получил такой приказ. Остальные станции вы ликвидируйте сами или обращайтесь за помощью к СД.

Мозер ничего не знал о взаимоотношениях абвера и службы безопасности и не мог понять, что скрывается за словами Мейера. Дело же заключалось в том, что хотя абвер и вступил в соглашение со службой безопасности, в то же самое время его руководители хотели все заслуги приписать исключительно себе, дискредитируя таким образом Гейдриха в глазах Гитлера.

Потому-то полковник Бентивеньи отдал приказ всем руководителям местных отделений абвера, чтобы они, накрывая передаточные станции иностранных разведок, сами забирали все захваченные документы, ничего не оставляя на долю СД.

Через несколько дней три автомашины с агентами абвера и чиновниками СД в штатском остановились в трех разных пунктах города: на площади герцогини Брабантской, у церкви Иоанна Крестителя и на улице Кохельбрикк. Гониометристы провели последние контрольные измерения. Майор Мейер вместе с Мозером и небольшой группой военных отправились на поиски РТХ. Было установлено, что разыскиваемая станция находится в переулке, во второй от угла вилле. Перед домом какая-то старая женщина разгребала снег.

— Черт бы ее побрал!.. Это здесь,— сказал Мейер.

— Я так и полагал.

— В таком случае можно начинать.

Ночь была необычайно темной. Над Брюсселем навис густой туман, моросил мелкий холодный дождь со снегом. Город казался вымершим. Малочисленные прохожие не обращали никакого внимания на грузовик, остановившийся в конце переулка.

Агенты абвера и солдаты с автоматами быстро окружили дом. В вилле было тихо. Только в окне на втором этаже горел свет.

— Высадить замок! — приказал Мейер офицерам, стоящим у дверей.

Один из них отошел на несколько шагов и прострелил замок. Путь был открыт. Агенты бросились внутрь дома. Несколько человек побежали вверх по крутой наружной лестнице.

Радист и шифровальщица складывали аппаратуру, когда услыхали шум и приглушенные голоса в саду.

— Кажется, это конец,— глухо, но спокойно бросил радист молодой женщине.— Бумаги в огонь. Быстрее! Я немного задержу их.— Он подбежал к столу и вынул два пистолета.

Во дворе раздался выстрел.

— Стреляют в дверь,— прошептала девушка, бросая исписанные мелким почерком листы бумаги в огонь. Затем она подскочила к аппарату и несколькими ударами стального бруска превратила его в груду лома.

Шаги фашистов грохотали уже по ступеням лестницы. Радист стал за косяком двери, энергичным толчком распахнул ее и, не целясь, выстрелил в темноту. В ответ послышалась громкая брань и стоны. Открыла огонь и девушка.

— Прощай, Наденька! — успел крикнуть мужчина. Весь дом дрожал от выстрелов...

Полковник Бентивеньи был очень недоволен результатами операций против РТХ и двух других станций. Взять живыми радистов не удалось. Мужчина и девушка, которые находились в комнате на Моуленбеек, покончили с собой.

Возле разбитого передатчика не нашли ничего, что могло бы навести абвер на след остальных участников разведывательной организации. Казалось, следы опять обрывались.