Старт был дан в три часа утра с той же полянки перед конюшнями. Всадники должны были пройти двадцать пять километров до деревни, где производились отметка и осмотр лошадей, затем они той же дорогой возвращались обратно и после очередной отметки шли еще двадцать пять километров, но уже на юг, и, возвращаясь, финишировали у конюшни.

Петрова пустили девятым. За десять минут до него выехал Курганов.

Первый километр лейтенант вел лошадь в поводу. Придерживая левой рукой болтавшийся противогаз, он бежал, ровно и глубоко дыша. Аркашка равнодушно рысил рядом. Петров специально тренировался в беге и легко делал до пяти километров. Справившись с часами, он вскочил в седло и пошел ровным галопом, привстав на стременах и слегка подавшись вперед, чтобы максимально облегчить лошадь. Наган лежал плотно, но проклятый противогаз все съезжал и бил по бедру. Петров ругал себя, что не прихватил его шнурком, но сейчас было не до этого, и, чертыхаясь, он только по временам отбрасывал его локтем. Подвязав противогаз на очередном репризе шага, лейтенант через полчаса подводил Аркашку к околице деревни, где был расположен пункт. Первый, на кого он наткнулся, был Курганов. Капитан сидел на завалинке и курил. Увидев Петрова, он бросил папироску и пошел к своей лошади. Пока осматривали Аркашку, Курганов уехал.

На пункте Аркашка произвел настоящий фурор. Лошадь как будто только что вышла из конюшни: пульс - 60, дыхание - 30, температура - 38,9 - записал врач.

- Что вы, на машине ее везли, что ли? - спросил он.

Но Петров только улыбнулся и выехал вслед Курганову. Он твердо решил догнать конкурента и сесть ему на хвост. Поднявшись на гребень, Петров километрах в четырех заметил всадника и стал подсчитывать шансы. Если пропустить один реприз шага, то через двадцать минут он догонит капитана, только выдержит ли Аркашка? Курганов без борьбы не сдастся. Но это был единственный верный способ выиграть, и лейтенант рискнул.

Рассвело. На шоссе, рядом с всадником, побежала длинная, уродливая тень. Петров скакал, пригнувшись к шее лошади и время от времени поглядывая на часы. Началась роща; где - то впереди, скрытый деревьями, ехал Курганов. Лейтенант, не сбавляя ход, прислушался к Аркашкиному дыханию, но все обстояло благополучно: лошадь шла ровным, машистым галопом, фырча в такт. Взглянув на часы, Петров успокоился: теперь уже недолго.

На одном из поворотов лейтенант чуть не налетел на шедшую в поводу взмыленную Аиду и резко осадил лошадь. Капитан Курганов вскочил в седло и сразу повел Аиду резвым галопом; он явно решил отделаться от нежелательного спутника.

Как быть? Дать передохнуть Аркашке - значит упустить соперника. Но лошадь сама подсказала решение: она сильнее легла в повод и потянула за уходившей кобылой Курганова. Петров больше обычного подался вперед и чутко, всем существом, прислушивался к лошади; но Аркашка держался молодцом. На секунду мелькнул и остался сзади всадник на серой лошади. Петров отметил, что обошли кого - то из пущенных ранее, кого, он не разобрал: все мысли сосредоточились на Аркашке.

Роща кончилась. Оба всадника продолжали идти галопом. Шерсть у Аркашки потемнела от пота, на шее, под ставшими скользкими поводьями, выступила пена. Расстояние между ним и Аидой стало медленно увеличиваться. Петров уже было взялся за хлыст, но воспоминание о пропущенном репризе шага удержало его. Боясь загнать лошадь, он стал понемногу сбавлять ход, как вдруг капитан перешел в шаг, очевидно, решив, что ему не оторваться. Лейтенант поравнялся с Кургановым и соскочил. Мокрая, тяжело дышащая Аида шла, опустив голову, с поводьев ее клочьями падала пена. Аркашка выглядел немногим лучше. Так шли они минут десять, молча, как незнакомые, по разным обочинам. Вдруг Аркашка сильно потянул в сторону, и Петров, обернувшись, увидел, как он с жадностью обгладывает куст, растущий у самой дороги.

- Ну, если так, то мы, брат, дома! - невольно вырвалось у лейтенанта.

Так вместе и подошли противники к конюшням. Здесь уже были известны Аркашкины показатели, и Петрова встретили аплодисментами. Лошадьми завладели врачи. Аида дала: пульс - 90, дыхание - 62 и температура - 39,7. У Аркашки показатели почти не изменились. «70, 40, 39», - объявил осматривавший его врач. На лейтенанта теперь смотрели с уважением: шутка ли, на половине дистанции выиграть десять минут у такого конкурента, как Курганов!

По окончании осмотра командиры подошли к своим лошадям. Аркашка удивленно оглянулся, когда Петров положил ему на спину седло. Весь его вид говорил: «Это еще зачем?» А когда лейтенант стал затягивать подпруги, он прижал уши и, ощерившись, лязгнул зубами. Курганов сел в седло и легким галопом свернул за конюшни. Разобрав поводья, лейтенант тронул лошадь вслед капитану, но Аркашку как подменили: он только топтался на месте. Всадник сильнее нажал шенкеля, в ответ на это лошадь начала осаживать. Петров потрепал ее по шее и ласково проговорил: - Ну же, ну, Аркашенька, поехали. Но Аркашка стоял, как вкопанный. Рассердившись, Петров дал шпоры, что заставило лошадь взвизгнуть и затрясти головой. Уходили секунды, а с ними - и уже бывшая в руках победа. Нежничать было не время, и лейтенант ударил лошадь хлыстом. На хлыст Аркашка ответил козлами. Тогда удары посыпались на него градом: Петров твердо решил переупрямить Аркашку. Но тот, упершись четырьмя ногами, не сделал ни шагу. Повернувшись лицом к лошади и взявшись за оба повода, лейтенант сильно откинулся назад и, пятясь, стал тянуть. Сейчас он уже не думал о победе, он должен был, во что бы то ни стало заставить лошадь повиноваться. Аркашка сел на круп и, тяжело дыша, весь мокрый, с выпученными глазами, уперся на месте. Кругом молчали - ни шуток, ни смеха. Кто - то из командиров ударил лошадь, но только ухудшил положение: она так рванула назад, что чуть не опрокинулась.

Петров снова сел в седло и начал осыпать Аркашку ударами. Тот дрожал мелкой, частой дрожью, бил задом, но вперед не шел. Его покорности и безразличия как не бывало. Какой - то упрямый, мохнатый бесенок извивался на глазах изумленных, хранивших молчание зрителей. Потом Аркашка стал исподволь забирать влево к конюшням. Как ни боролся Петров с этим маневром, ничего не получилось. Лошадь упорно шла боком. Подойдя вплотную к стене и прижав к ней всадника, Аркашка полез на дыбы. Положение было безвыходное, и Петров слез.

Так стояли они, командир и лошадь, оба мокрые, задыхающиеся, зло глядя друг на друга. Петров чуть не плакал. Только теперь он понял, какую ошибку допустил при тренировке: Аркашка ежедневно, сделав положенное количество километров, той же дорогой возвращался домой. Лейтенант никогда не заставлял его пройти мимо конюшен. И теперь, дойдя до своего, хотя и временного пристанища, лошадь знала, что на сегодня отработала свое, и не было силы, которая заставила бы ее сдвинуться с места.

Петров - бросил повод и, сгорбившись, ни на кого не глядя, зашагал в поле. Далеко на шоссе мелькало маленькое рыжее пятнышко, быстро удалявшееся на юг...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.