Анонимный заказчик

– Значит, рассуждать будете вы? Корнилов не обратил на его улыбку внимания.

– Отпечатки пальцев Котлукова обнаружены и на бутылках и в комнате. Но откуда у тебя такая уверенность, что у Блошкиной жил именно он?

Заметив, что Бугаев хочет возразить, полковник остановил его:

– Возражения потом. Лева Бур мог быть просто частым гостем в этом доме. Гостем неизвестного нам постояльца. Надо срочно размножить фото Котлукова и провести опознание. По всем правилам. И Блошкиной предъявить, и ее старику дачнику, и кочегару... – Корнилов задумался. – И, конечно, Колокольникову. Вот уж если они опознают – тогда уверенность будет стопроцентная. – Он улыбнулся погрустневшему Бугаеву и сказал: – А вообще-то, Семен, у меня такое предчувствие, что ты прав. Лева Бур это. Но предчувствия нас немало уже подводили.

Полковник откинулся на спинку кресла, вытянул ноги и с удовольствием закурил.

– О чем-то, Сеня, я еще позабыл тебе сказать. Какую-то мелочь, детальку упустил, но уж очень важную... Вот память: подсказывает – забыл, а что именно, не выдает. Рыбы, наверное, мало стал есть, фосфора не хватает.

– А чего же вы? Рыба в магазинах есть. Марокканские сардины, такие красивые баночки.

– Для фосфора, Семен, свежая рыбка нужна. Об осетрине не говорю, а вот хотя бы тресочки. Ну да ладно о рыбе, – резко оборвал он себя. – Пофантазируем про наши дела.

– Лева Бур идет ночью с инструментом на операцию. Против этого ты не возражаешь?

– Нет!

– Каждому младшему инспектору в нашем управлении известно, что такие «специалисты», как Котлуков, в одиночку дела не делают. Значит, он должен был с кем-то встретиться. Но шел Котлуков не к электричке, а на шоссе. Можно предположить, что его дружки должны были приехать на машине...

– Игорь Васильевич! – не вытерпел Бугаев. – Да я об этом же и говорю!

– Ты бы какое-нибудь успокаивающее средство принимал, что ли? Валерьяновый корень пил, – чуть поморщившись, тихо сказал Корнилов. – А если была заранее спланирована и разработана операция – зачем же дружкам ухлопывать Котлукова? Человека, на чьи руки они рассчитывали?

Бугаев промолчал.

– Если Лева Бур проштрафился или вышел из доверия, его могли убить после ограбления. Да и в любое время могли убить! Но ты когда-нибудь слышал, что уголовники расправились со своими дружками таким способом? Они бы нашли что-нибудь попроще.

– Теперь мне можно, товарищ полковник? – смиренно попросил Бугаев.

– Валяй! – благодушно отозвался Корнилов.

– Все, что вы сказали, правильно. Насчет способов. Если это были уголовники. Они народ примитивный. А если Бур связался не с уголовниками? Блошкина мне говорила, что к нему разные люди захаживали. Но чаще всего интеллигентные.

– Может быть, твоя Блошкина каждого прилично одетого уже интеллигентным считает?

– Она, между прочим, профессорская вдова, – сказал Бугаев и насупился, вспомнив, как держал эту пахнущую котлетами вдову, упавшую в обморок посреди веранды. – Ну, может, тут я лишку хватил, – поправился он. – Блошкина просто насчет людей другого круга обмолвилась. Дело не в этом – Котлуков мог связаться с фрайерами...