— Безусловно. Говорить, что у нас нет классных теннисистов, нельзя. И то, что я занимаю первое место по классификации, не означает мою недосягаемость. Подтверждение тому — мой проигрыш в финале первенства СССР 1986 года Александру Звереву. Серьезные соперники для меня Волков, Высанд, Долгополов, Черкасов. Но все же надеюсь еще не скоро уступить первенство.

— Тебя трудно победить еще и потому, что с тобой не легко встретиться на турнире в Союзе. Не говоря уж о второстепенных, но даже в первенстве СССР ты не всегда участвуешь.

— Вообще-то в первенствах я стараюсь участвовать и в других турнирах тоже, если есть возможность. Но в профессиональном теннисе закон жестокий: пропустил 2 — 3 турнира — и уже компьютер опускает тебя на несколько ступеней вниз. А это значит, что в следующем турнире в первом же круге попадешь на сильного игрока, «сеянного», и в каждом последующем круге — тоже.

Удастся выиграть — хорошо, но к финалу ноги протянешь. А если «не «стоишь» высоко, то и соперники в первых кругах полегче, чтобы сильнейшие сошлись ближе к финалу. Так что я просто не могу пропускать турниры за рубежом. Другое дело, если бы такие турниры проводились у нас в стране. Сколько было бы пользы! Но Госкомспорт что-то не очень рвется взяться за организацию, хотя я уверен, что все затраты окупятся. Только доходы от рекламы чего стоят.

— Андрей, ты когда-нибудь задумывался о своем будущем, о времени, когда перестанешь выступать? Есть у тебя какие-то планы?

— Не рановато ли говорить об этом всерьез? Мне 22, и я надеюсь еще лет десять поиграть. Кажется, Наполеон говорил, что полководец, слишком много внимания уделяющий резервам, обречен на поражение. Мне сейчас хочется думать о победах. Вот Джимми Коннорс, ему уже 36 лет или еще 36 — не поймешь. Легендарный игрок, и ведь не думает уходить «на покой»! Теннис — это жизнь, а как можно уйти от жизни? Я еще ничего конкретного не придумал для себя в будущем, знаю одно — буду при теннисе. Может быть, тренером, а может, кооператив открою, посмотрим. А вообще у нас не ценят опытных спортсменов, ведь их можно с большой пользой привлекать в качестве спарринг-партнеров, как это делается в других странах.

— Как ты относишься к тому, что на Олимпийских играх будут выступать теннисисты-профессионалы?

— Я приветствую допуск профессионалов на Игры в принципе, а не только в теннисе. Ведь получается так, что мы искусственно делим спортсменов на «своих» любителей и «чужих» профессионалов. Кто сейчас поверит, что наши футболисты из олимпийской сборной работают на заводах и ни копейки не получают за футбол? Надо честно смотреть на вещи, и эта честность не делает нас хуже. Наоборот, спрос с профессионала идет по большому счету, а с любителя — какой спрос? В общем, я — за профессионализм. Что касается Олимпиады, то шансы наши на медали, конечно, уменьшились, но вовсе не исчезли. Или мы у «профи» не выигрывали? Зато турнир будет зрелищным и цена победы — куда выше.

— Бывают у тебя в жизни моменты, когда ты ненавидишь теннис?

— Конечно, недаром говорят: от любви до ненависти один шаг. В таких случаях надо уметь переключаться на что-то другое. Для меня это музыка, марки. Марки коллекционирую давно, это увлечение серьезное, и уж если я открыл альбом — забываю обо всем. Но марки не всегда под рукой, особенно на турнирах. А после непрерывной серии из 3 — 4 турниров подряд бывает такое состояние, когда на ракетку смотреть не хочется. Здесь бы, конечно, мог помочь психолог, но я могу об этом только мечтать, хотя многих зарубежных игроков сопровождает психолог, помогающий и настроиться на матч, и разрядиться после него. А со мной и тренера-то не всегда пускают.

— А тебе все еще нужен тренер?

— Вопрос дилетанта! Конечно, нужен. Я играю один турнир, второй, третий. Усталость накапливается, и мышцы начинают «забывать», как правильно работать при подаче, при ударе. Вроде все правильно, но есть какой-то нюанс, от которого все зависит. И заметить его может только тренер. Заметить и подсказать.

— В нашем журнале недавно была опубликована статья под названием «Чемпионы с протянутой рукой». Она о проблемах спортсменов, отдавших спорту все, в том числе и здоровье. Мы редко задумываемся над тем, куда уходят мастера, которым недавно рукоплескали арены, как складывается их жизнь.

— Читал, все, что там сказано, правда. Есть физкультура и есть большой спорт. Физкультура дает здоровье, большой спорт его отнимает. Я стараюсь не думать, что и меня может постигнуть участь Ткаченко или Сабониса... буду ли я нужен Госкомспорту, которому сейчас пополняю валютную «казну»? Не уверен. Слишком много примеров обратного. Давай не будем о грустном.

— Хорошо. Представь, что ты выиграл Уимблдон. Как ты распорядишься денежным призом?

— Передам... Госкомспорту.

— А с кем бы хотел встретиться в финале Уимблдона?

— С тобой (смеется). И еще постарался бы проиграть, чтобы ты, а не я думал, куда деть призовые деньги.

— Чье мнение о твоей игре для тебя наиболее значимо: тренера, друзей, любимой девушки?

— Только тренера.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.