— У вас все будет иначе?..

Мне показали реактор, провели по энергоблоку, рассказали о системах защиты. Пояснения давал начальник смены Вячеслав Вайскам:

— До Чернобыля был принцип — давай энергию любой ценой. В первую очередь — план! На всех АЭС допускали нарушения. Достаточно было вместо реле сунуть кусок картона, чтобы отключить защиту. Руководство закрывало на это глаза. Если ты удержал блок — молодец! А если отключал блок согласно инструкции, рисковал получить нагоняй: «Ты мог вытянуть блок!» Здесь, на Крымской, такие нарушения просто технически невозможны. Все на микропроцессорах, под пломбой.

Еще несколько аргументов.

Н. П. Береза, начальник инспекции Госатомэнергонадзора: — Чем Крымская АЭС отличается от Чернобыльской? Там между человеком и топливом был один барьер, здесь — три. В Крыму принципиально иной тип реактора — ВВЭР-1000, а не РБМК. Кроме того, сам реактор заключен в герметическую железобетонную оболочку — это тот же саркофаг.

О. Козак, электрослесарь, председатель совета трудового коллектива АЭС: — Появился какой-то массовый нигилизм — все закрывать, отрицать... Ну, закроем станцию. А в Крыму до

двухтысячного года надо построить 2 миллиона квадратных метров жилья. Где энергию брать? Чтобы реконструировать очистные сооружения на заводах — тоже электричество нужно.

В. И. Танский, директор АЭС: — Общественность требует референдума по нашей станции. Сейчас это бессмысленно, так как мнение заранее известно: «закрыть!». А я бы предложил такой вариант: давайте первый энергоблок введем — и на этом прекратим строительство. И весь миллион киловатт пустим на соцкультбыт. Закроем котельные, переведем транспорт на электротягу, дадим ток сельскому хозяйству. А потом проведем референдум. Я убежден, что даже если тряхнет 12 баллов — весь Крым провалится, одна АЭС останется невредимой. Впрочем, уже при пяти баллах реактор автоматически отключается.

Что и говорить, убежденность директора, инженеров впечатляет. Кстати, они не собираются стоять насмерть за строительство АЭС. Если правительство решит перепрофилировать ее под учебно-тренировочный центр — значит, так тому и быть. Но такой центр создаст новые проблемы: ведь он тоже будет крупным потребителем энергии (до 40 мегаватт), усугубит и без того большой энергетический дефицит в Крыму. В области чадят сотни котельных — в одной Ялте их 380! По причине жестокого смога она исключена из списка климатических курортов. В селах и деревнях Ленинского района люди получают электроэнергию по часам; зимой часты перебои... Где взять столь нужную полуострову энергию?

В качестве альтернативы «мирному атому» обычно называют солнечные, ветровые станции. Но если реально оценивать положение дел, перспективы тут туманные. По соседству с атомной работает экспериментальная солнечная. Ее проектная мощность — всего 5 мегаватт (для сравнения: один реактор — 1000 мегаватт). Но сейчас она больше энергии потребляет, чем производит. А себестоимость киловатт-часа... 34 рубля! Согласны платить? Какого-то прорыва в технологии ожидать трудно, это видно из сопоставления двух цифр. Если в прошлом году на строительство АЭС было выделено 60 миллионов рублей, то на работы по развитию всех нетрадиционных источников энергии в Крыму — всего 200 тысяч... Недавно появилась новая альтернатива: использовать для получения энергии сероводород, поднимающийся из глубин Черного моря и грозящий серьезными неприятностями. Но при таком нищенском финансировании надеяться на энергию солнца, ветра, биогаза и т. д. несерьезно.

Другая альтернатива — построить новую линию электропередачи с юга Украины. Но тут встает вопрос: а захотят ли запорожцы строить на берегу Каховского водохранилища еще два блока-миллионника в дополнение к шести проектным? И если захотят, то за сколько будут продавать ее по нынешним хозрасчетным временам?

Еще вариант — перепрофилировать атомную станцию на тепловую. Но ТЭС — это зола, радиоактивные и канцерогенные выбросы. Правда, такой вред нам, к сожалению, привычен... И чисто психологический момент: после Чернобыля готовы вдыхать любую дрянь, лишь бы атомные станции строили где-то подальше, не у нас.

Исходя из всего этого, атомщики и утверждают: альтернативы их станции нет.

Где же профессионалы?

Откуда все-таки всеобщее недоверие к аргументам атомщиков? Только ли из-за Чернобыля? Его со счетов не сбросишь, но причины, по-моему, лежат глубже. Чернобыль — лишь видимая, надводная часть айсберга некомпетентности, непрофессионализма. Когда мы встретились с Люткевичем и Ивановым, то разговор начался вовсе не с «атомных» дел, а со снижения престижа инженерного труда, конкурсов в институты и, как следствие, снижения уровня квалификации инженеров вообще. Ничем не хочу обидеть моих новых знакомых, но гложет любопытство: все говорят о некомпетентности инженеров, но увидеть таких «специалистов» воочию никак не удается...

Спросил у ребят: могут ли атомщики гарантировать стопроцентную надежность станции? Чтоб никакой, даже теоретически возможной аварии — ни раз в десять тысяч, ни в миллион лет? Они ответили:

— А может кто-то гарантировать, что, допустим, перестанут рождаться люди, одержимые ксенофобией? Что исчезнут такие пороки, как корысть, лень, зависть, способные толкнуть человека на преступление? Поэтому, когда говорите о гарантиях, помните, пожалуйста, что техника никогда не виновата, всегда виноват человек! Проблемы надежности техники — палка о двух концах, и требовать ее решения только от техников — неэтично и негуманно.

Вот такого человека, в связи с общим снижением профессионализма, я и боюсь больше всего — сидит ли он у пульта управления реактором или за штурвалом самолета!

Писателей и журналистов, протестующих против строительства новых АЭС, обычно упрекают в дилетантизме: дескать, ничего не понимают в энергетике, а выступают (помните, как ответили работники Минатомэнерго Алесю Адамовичу в «Новом мире»?). Но ведь не писатели-дилетанты, а специалисты устроили нам все катастрофы последних лет. Специалисты работали в Чернобыле; они же стояли на мостике «Адмирала Нахимова», укладывали газопровод, перекрывали Кара-Богаз, проектировали поворот рек — длинен список! Причем, я убежден, ни один из них не считал себя плохим специалистом, ни один не попросил работу попроще. И когда «красные» говорят, будто на станции все спроектировано, рассчитано и изготовлено с расчетом на любой катаклизм, — им не верят, что неудивительно: слишком подорвано доверие к специалистам вообще, не только к атомщикам. И пишущая братия в этом абсолютно неповинна.

«Горячий» цех

Вскоре после выборов народных депутатов первый секретарь обкома партии А. Гиренко встречался с партактивом АЭС. Там ему задали вопрос:

— Не кажется ли вам, что АЭС получила роль «громоотвода», людей уводят в сторону от других проблем?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.