Едва я вошел в кабинет директора спортивной школы имени В.И.Алексеева Виктора Михайловича Лакомкина, ему позвонили. Директор выслушал, улыбнулся и, положив трубку, сказал:

— Сообщили, что трое наших учеников выполнили норму мастера спорта.

Начало очерка, как видите, получилось мажорное. Хотя, отправляясь в Ленинград, чтобы познакомиться с нынешней жизнью всемирно знаменитой легкоатлетической школы, я предполагал несколько иную тональность своего повествования. Дело в том, что вот уже который год коллектив не являет миру новых чемпионов.

...Слава Алексеева была прижизненной. Давней и громкой. Но это было не просто имя на афише. Виктор Ильич Алексеев до конца дней своих был бесспорным единоличным лидером созданной им в 1936 году школы. Лидером советской легкой атлетики.

«Хотим мы или не хотим, — сказал однажды Виктор Ильич, — но мы бессознательно гордимся людьми, совершенными в движениях, и видим в них себя». Галина Зыбина, Наталья Смирницкая, Владимир Трусенев, Тамара и Ирина Пресс, Надежда Чижова, Анатолий Михайлов, Борис Матвеев, Александр Барышников — Алексеев не мог не гордиться своими питомцами. Ими гордилась страна. На счету учеников велико- j го тренера 49 мировых рекордов, около 250 всесоюзных, 19 олимпийских медалей.

В этом году Алексееву исполнилось бы семьдесят два. Восемь лет назад во время учебно-тренировочного сбора Виктора Ильича настиг последний инфаркт. Оказалось, что ранее были другие. Он не обращал на них внимания. Он работал.

В течение многих лет в Москве и Ленинграде, Подольске и Леселидзе, Тбилиси и Батуми, Киеве и Минске, Ташкенте и Алма-Ате я имел возможность наблюдать за этой работой. Мы, спортсмены, приходили на стадион и после тренировки отправлялись в гостиницу, в лес, на море, в горы, в кино. Алексеев продолжал работать. С раннего утра и до темноты. Поэтому его хватило лишь на 63 года. Любая сфера человеческой деятельности неумолимо подвергается специализации. Спорт — не исключение. В легкой атлетике с ее широчайшим разнообразием и диапазоном двигательных действий тренеров-универсалов всегда было немного, а теперь, кажется, и вовсе не осталось. Алексеев — исключение. Он готовил высококлассных мастеров по всем видам метаний, по прыжкам в высоту и с шестом, по барьерному бегу.

Заслуженный тренер СССР В. Я. Розенфельд, вспоминая своего учителя, отмечает способность его «увидеть свои законы движения в каждом человеке...Занимаясь построением движения у того или иного легкоатлета, Алексеев руководствовался не только его природными данными, морфологией, двигательными качествами, но и психологией, умением своего ученика реагировать на внешнюю среду».

— Стоит вспомнить, — рассказывает олимпийская чемпионка Надежда Чижова, — как он разрабатывал оригинальную технику кругового вращения, новый стиль толкания ядра, которым пользуется сегодня Александр Барышников. Стиль кругового маха, как назвал его сам Алексеев, они с Барышниковым осваивали пять лет. И Барышников первым в мире толкнул ядро на 22 метра. И — парадокс: познав, осмыслив, преломив в своем сознании бездну информации, воплотив ее в выдающиеся результаты, Алексеев, по существу, не оставил теоретического наследия. Будучи «генеральным конструктором» нашей легкой атлетики, держа в памяти массу новейших теоретических сведений, охотно делясь ими с коллегами — отечественными и зарубежными, выступая на чтениях и конференциях, сам он научных статей, а тем более книг не писал — руки не доходили. Однако вряд ли кто-то решился бы назвать его чистым практиком, потому что мозг его постоянно рождал все новые теоретические решения. Вся беда в том, что Алексеев не систематизировал их.

Когда Виктора Ильича не стало, тренеры и ученые спохватились. Как же так? Неужели опыт Алексеева ушел вместе с ним? И вот в 1983 году распоряжением Спорткомитета СССР была создана комиссия по изучению творческого наследия выдающегося тренера, которую возглавил ректор Ленинградского института физической культуры имени Лесгафта В. У. Агеевец. Комиссии надлежит изучить те немногие материалы, что остались после Виктора Ильича, — записки, конспекты, дневники. Нужно беседовать с его бывшими учениками. И при этом спешить: память человеческая не молодеет. Однако комиссия не торопится. А пока обобщением наследия учителя занимаются тренеры спортшколы. «В свободное от работы» время.

...Стремительный рост рекордов в легкой атлетике во многом обязан совершенствованию спортинвентаря и оборудования. Так, стиль «флоп» в прыжках в высоту родился после того, как появились превосходные маты, на которые спортсмены могли приземляться, не опасаясь повредить шейные позвонки. Еще четверть века назад мы были убеждены, что шестовики одолеют шестиметровую высоту, дай бог к середине XXI века. То были времена дюралевых шестов. Однако химия полимеров и здесь сотворила чудеса: недавно Сергей Бубка оставил под собой уже 6 метров.

Совершенно иными стали беговые дорожки. Мое поколение тренировалось и выступало на гаревых, потом появились резино-битумные, затем тартановые, рекортановые — все более и более упругие, а значит, требующие и иной техники бега. И вдруг я вижу на стадионе спортшколы имени В. И. Алексеева клубы пыли, которую подняли барьеристы группы А. А. Михайлова.

...Ученик Виктора Ильича Анатолий Михайлов — целая эпоха в нашей легкой атлетике, 14-кратный чемпион страны в барьерном беге, призер XVIII Олимпийских игр, победитель в матче СССР — США. По образованию киноинженер. Обладая высочайшим спортивным авторитетом, он, уйдя с беговой дорожки, отказался стать тренером сборной команды страны. Отвернулся от громкой славы своей. Поступил в Институт физической культуры, пришел в свою спортшколу, стал обучать самых маленьких азам легкой атлетики. Рос с ними как специалист. Но вот дети подросли, многие из них стали мастерами спорта, в том числе и младший сын Анатолия Аркадьевича — Анатолий. А что же дальше?..

Да, на такой дорожке даже мало-мальски престижные соревнования сейчас не проводят. Представляю себе, как воспитанники Михайлова приезжают в другой город и выступают на тамошнем стадионе с нормальной рекортановой дорожкой, у которой совершенно иные физико-механические свойства, иная реакция на воздействие силы. Как тут быть со скоростью, ритмом, с техникой этого сложнейшего легкоатлетического упражнения?

Зимой легкоатлеты тренируются в манеже. Но нужно видеть то синтетическое покрытие, которое здесь положено. Нет, лучше бы не видеть! Лучше, если было бы такое, как в наших московских легкоатлетических манежах — «Юность», Института физической культуры, спортшколы имени братьев Знаменских, «Динамо» и других, коих в столице более десятка. А в Ленинграде с его более чем четырехмиллионным населением их всего два. Стоит ли пояснять, сколь чудовищную нагрузку несет на себе дорожка манежа спортшколы имени Алексеева — дорожка, на которой тренируются не только ее воспитанники, но и половина легкоатлетов города.

К тому же эта дорожка была положена с грубыми нарушениями важных технологических принципов. Отсюда — рваные раны, трещины, пузыри. Вот уже второй год идет ремонт покрытия.

Но самое удивительное в том, что эта грустная картина как-то уживается с уникальной технической оснащенностью дорожки и секторов манежа. Так, под покрытием дорожки, на каждом ее метре заложены «петли» — приемные антенны. На спортсмена надеваются миниатюрный передатчик и передающая антенна, сделанная в виде пояса. Информация, выводимая на электронное табло, позволяет тренеру получать данные о скорости бега на любом участке дистанции — причем с точностью до 0,001 секунды.

Или система стробографии, позволяющая получить на одном снимке последовательные изображения всех фаз движения легкоатлета, а также с высокой точностью выполнять расчеты биомеханических характеристик.

Так и живут под одной крышей двигатель прогресса и его тормоз.

Однако напрашивается вопрос: позвольте, но разве в лучших условиях росла и вырастала до мировых высот блестящая плеяда учеников самого Виктора Ильича?

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.