- Можно подумать, Серёжа, что нам предстоят каждый день вынужденные посадки!
- Допустим, будет одна вынужденная посадка в год, - отвечает он. - Но когда я где она состоится, мы не знаем, товарищ пилот. В кустарнике? На крохотной лесной полянке, где грузовику развернуться трудно? На меховом болоте? В снежном поле? Всяко придётся садиться. И на одно колесо сядешь. И на брюхо сядешь без выпуска шасси. А сесть мы, дорогой мой, обязаны так, чтобы сохранить машину, сохранить себя.
Весь день тренировался в манёвре над целью. Ох, и трудная штука! Сергей неумолим. Заставляет повторять одно я то же десятки раз.
- Я не смогу поразить цель, - говорит он. - если ты на боевом курсе допустишь «рысканье» машины или скольжение. При подходе к объекту, когда тебя обрабатывают зенитка, крутись, вертись, как угодно, а выйдешь на цель, - будь ласков! Горизонтальный полёт, неизменная высота и скорость...
Выбираем условную точку в поле и заходим на неё, как при бомбометании. Скучное занятие, но что делать! Необходимо!
- К высоте всякого мастерства путь лежит через тернии, - шутит Сергей. - Ты что думал? Суворовское «Тяжело в ученье, легко в бою» к нам не относится?
Задание: бомбить немецкий гарнизон в одном городке. Летим в одиночку. Облачность. Резкий ветер. Серёжа ведёт машину по приборам. В районе цели переходим на бреющий. Кружимся двадцать минут. Городка нет и нет под нами, словно сквозь землю провалился.
Как это случилось, трудно понять. Проскочили над городком, не успев сбросить бомб.
На окраине городка делаю разворот, чтобы выйти к центральной площади. Ударила зенитка, и сразу бешено залаяли все пушки а пулемёты ПВО. Кругом разрывы снарядов. Колонны пехоты неподвижно стоят на улицах, на площади. Никто не прячется. Мы на первом заходе не сбросили бомб, не пустили в ход свои пулемёты. Они, видимо, считают меня разведчиком. Тем хуже для них.
- Командир, поверни вправо, - голос штурмана глухо звучит в наушниках.
Поворачиваю. Над площадью Серёжа сбрасывает бомбы. Взрывы - один за другим. Положили в самую гущу. На улицах паника. Уцелевшие солдаты и офицеры бегут во дворы, в переулки.
Зенитки неистовствуют. Город в кольце батарей. Весь огонь ПВО - на мне. Как на беду, облака разнесло, и немцы стреляют прицельно. Впереди, справа и слева стены огня. Неужели сшибут? Неужели это наш первый и последний боевой вылет? Смерти я не боюсь. Солдат должен быть готов умереть в любую минуту. Да, в любую минуту, но только не сегодня.
Под огнём делаю два разворота. Ныряю вниз, вверх. Проскочить не удаётся. Надо схитрить. Кладу машину на крыло в падаю. Манёвр удался. Зенитки смолкли. Считают меня подбитым у земли, над крышами пригородных домиков, выравниваю самолёт, круто иду в облака. Немцы спохватились. Опять бухают зенитки. Но теперь снаряды рвутся далеко позади и в стороне. Набираю высоту и ухожу из зоны обстрела. На душе становится легко, легко! Хочется петь, кричать, топать от радости ногами. Враг понёс огромные потери. Не одну сотню солдат и офицеров мы отправили на тот свет. И сами уходим живые, невредимые. Это называется коротким и звучным словом «победа». В наушниках взволнованный, по - мальчишечьи звонкий голос.
- Саша, поздравляю, - говорит штурман, - для начала совсем недурно.
Вспыхивает лампочка у ящика пневмопочты. Вынимаю записку: Васильев и Панфилов тоже поздравляют меня и штурмана. После каждой фразы по три восклицательных знака. Ребята в диком восторге.
- Что же вы, черти, из пулемётов улицы не прочистили? - отвечаю я им. - Приказа ждали? Ай - яй - яй!
- Товарищ младший лейтенант, проморгали, - отвечают они. - Мы всё истребителей немецких в небе высматривали. Про землю и забыли. Учтём. Честное комсомольское!
Благополучно садимся на своём аэродроме. Вылезаем из кабин. Серёжа стискивает мою руку. Васильев и Панфилов по очереди обнимают меня, лезут целоваться. У них возбуждённые лица, глаза горят...
Осматриваем самолёт. Бог ты мой, как его изрешетили! Пробиты киль, фюзеляж, множество пулевых и осколочных «ранений». От прямых попаданий на плоскостях дыры - арбуз пролезет. Подходит механик, качает головой.
- Жарко было, ребята? - спрашивает он.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.