По тревоге выстраиваемся на плану. Командир полка Герой Советского Союза подполковник Балашов сообщает нам, что без объявления войны германская армия атаковала наши границы на всём протяжении. Фашистские самолёты бомбят Киев, Севастополь, Каунас и другие города. Ярость охватывает нас. Сжимаются кулаки. Оказывается, Гитлер готовил бандитский удар из - за угла...

Я помощник командира эскадрильи, младший лейтенант. Мне думается, неплохо знаю материальную часть. У меня приличный тренировочный стаж. Хочется подняться с аэродрома первым, нанести немцам ответный удар. Младшие лейтенанты Гаранин, Садовский, Соловьёв, Нечаев, Полежаев, мои погодки и ученики, взволнованные ходят за мною, спрашивают, скоро ли вылет. Им, как и мне, тоже не терпится. Ребята рвутся в бой.

Ночной вылет не состоялся. Сегодня летят все, кроме Гаранина, Соловьёва, Садовского, Нечаева, Полежаева и меня. Мы слишком ещё молоды! Летят в первую очередь «старички», пилоты - «стотысячники», «миллионщики». Нам велят обождать.

У ребят слёзы на глазах. Обидно до дьявола! Мы всё время чувствовали себя неважно оттого, что поздно родились, не понюхали пороху ещё в гражданскую войну...

Меня с группой молодых лётчиков откомандировали на военный завод Получаем самолёты новой конструкции, вливаемся с ними в особую группу. Что это за группа, никто из нас не знает. Спрашиваем командира, когда на бомбёжку. Он делает большие глаза: «На бомбёжку? А вы освоили материальную часть? Да кто вас пустит сразу на новых машинах! Над ними сперва попотеть нужно».

Переучиваемся на новых машинах. Изо дня в день испытательные полёты. Боевых заданий всё нет и нет. Машины отличные. Эх, поскорее бы взлететь с бомбовой нагрузкой! Какие счастливцы «старички»: гвоздят и гвоздят немцев! Не успевают отдохнуть. А нас превратили в школьников. Неужели до конца войны тренироваться будем?

Самолёт капитана Николая Гастелло был подбит в воздушном бою над территорией противника. Прыгнуть с парашютом? Сдаться в плен? Капитан отверг эту мысль. Он обрушил пылающую машину на колонны врага, погиб смертью героя.

Валерий Чкалов говорил: «Если бы у меня было пять жизней, то я не задумался бы отдать их за родину, за Сталина». Подвиг капитана Гастелло - чкаловский стиль. Это чкаловская «походка» в воздухе. Капитан Гастелло предпочёл смерть позорному плену. Имя его мы будем хранить в сердцах. Родина, гордись твоим соколом!

Я хочу дожить до победы над врагом. Я хочу жить долго. Но если мне суждено пасть в боях за родину, я хотел бы встретить смертный час, как встретил его капитан Гастелло.

Подаю рапорт о переводе в действующую авиацию. Полковник Новодранов, улыбаясь, читает в корзину исписанный мной листок бумаги.

- Терпение, юноша, терпение! - говорит он. - Война - то ведь не завтра кончится. Прядёт ваша очередь. Я и сам рвусь в полёт, а вот с вами возиться приказали. Что поделаешь? Молчу, терплю, подчиняюсь.

Учимся. Напряжённо, не за страх, а за совесть. Вечерами проверяем друг друга. Гаранин заходит ко мне. Просят пачку папирос.

- Дай описание «Хейнкеля - 113», - говорю я смеясь. - Получишь пачку довоенных «Дали».

- Одномоторный истребитель с низко расположенным относительно фюзеляжа крылом, - начинает он без запинки, - вооружён двумя пулемётами в пушкой.

Он перечисляет все характерные признака «хейнкеля» и протягивает руку к шкафчику с папиросами...

Когда кто - нибудь из «старичков» возвращается с бомбёжки и рассказывает о встрече с немецкими истребителям», я записываю всё в блокнот, расспрашиваю, как ведут себя в воздухе немцы, насколько силён огонь их истребителей, какова тактика. Литературы по этим вопросам нет. А нам всё нужно знать.

Мне дали штурмана. Старший лейтенант Сергей Иванович Куликов. Бывалый дядя. На пять лет постарше меня. Летает давно. За участие в боях на Халхин - Голе награждён орденом «Красная звезда». Дрался с белофиннами. Чудесно знает машину и технику полёта по приборам. Мы подружились, нашли общий язык, сразу - на «ты».

- Скоро полетим? - спрашивает он. - Жажду крови. Если тебя долго не пустят на линию огня, сбегу к другому лётчику.

- Не придётся бежать, Серёга. Если дали такого штурмана, - значит, битва не за горами. Завтра к моему самолёту прикрепляют постоянных стрелков - радистов. Экипаж сформировав.

Тренируемся в ночных полётах. То, что казалось лёгким в дневных условиях, выглядят сложным в темноте. Каждый манёвр проделываешь как бы впервые... Штурман особенно настаивает на повторении манёвров, связанных с вынужденной посадкой.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.