Я застываю в полуметре от стола. Фон Арвид болезненно морщась, выпрямляется в кресле. Настольная лампа освещает его лицо, утомленное и несвежее. Тонкие руки, пропитанные голубизной, беспокойно шевелятся; пальцы едва заметно подергиваются.

- Один вопрос: где вы спите, Леман?

- Здесь, в конторе.

- В моем кабинете? - уточняет фон Арвид. - Не так ли? Не возражайте, Леман, я знаю, что говорю... Да и вы, по - моему, превосходно понимаете, о чем идет речь. Да или нет?

- Иногда я сплю на вашем диване, господин управляющий.

- И в таком случае, надо думать, вы берете на себя ответственность за все, что происходит здесь ночью. Это так?

Фон Арвид недобро и выжидающе смотрит на меня. Голос его приобретает пугающую сухость.

- Надо понимать также, что в обязанности ночного сторожа не входит осмотр ящиков моего стола!... Нет, нет, Леман! Не торопитесь протестовать. Сначала факты, потом слова. Вы не ребенок и должны соображать, что, кроме вас, по ночам здесь никто не бывает, а утром я первым вхожу в кабинет. Ключи есть у вас и у меня... Я не сторонник крайностей, Леман, но должен вас предупредить: при повторении я уволю вас. Да, уволю! Что бы там ни предпринимали в Трудовом фронте и... где угодно!

Миленькое дело! Я и не думал прикасаться к его ящикам. Выходит, человек Цоллера хозяйничал здесь и был неловок - случайно или умышленно, - а теперь убытки списываются на меня.

- Послушайте, Леман, - говорит фон Арвид, постукивая пальцем о стекло. - Будет правильно, если я заберу у вас ключ от кабинета. Я могу и заблуждаться в отношении того, кто проверял мою переписку, но убежден, будет лучше, если дверь окажется закрытой для всех. Без исключения.

- А пожар?

- Что?

- А если ночью вспыхнет пожар? Тогда как? Невозмутимо и тупо я выкладываю аргументы,

препятствующие выдаче ключа. Фон Арвид явно не понимает, что делает грубую ошибку. Очевидно, Цоллер пытается запугать его; как известно, паника порождает суету и промахи... Первый уже совершен. Разговор со мной - это же ни в какие ворота не лезет! Ладно, кто бы он ни был, фон Арвид, но Франц Леман не заинтересован в его гибели. Вполне достаточно того, что человек Цоллера в конторе ведет свой учет каждому шагу управляющего, а так как я догадываюсь, кто он, то убежден, что ни один штришок не пройдет мимо его внимания.

- Это очень, очень опасно, - бубню я упрямо, давая фон Арвиду понять, что не отступлюсь от своего. - По правилам ключи должны быть у сторожа, а против правил я не пойду. Хоть что хотите делайте!

Фон Арвид опускает глаза; щека его, освещенная лампой, напрягается; черный костюм резко подчеркивает белизну кожи.

- Да, - говорит он вяло. - Пожалуй, вы правы, Леман. Извините. Пусть все остается, как было, и не следует возвращаться к этой истории, не так ли? Вполне вероятно, я по рассеянности не запер ящик... Что еще?.. Ах да! Примите мои поздравления с днем рождения. К сожалению, я слишком поздно узнал об этом событии и... Словом, еще раз примите мои поздравления. До свидания, Леман!

- Хайль Гитлер! - выпаливаю я, прикидывая, успею ли к метро без опоздания.

... Остаток вечера проходит куда приятнее, чем начало. Пироги Магды не слишком подгорели; Анна, точно царица Савская, ослепительно хороша в новом платье, и я после двух больших рюмок водки набираюсь храбрости и произношу тост за самую великолепную девушку Берлина. Тридцать шесть свечек, украшающих пирог, голубым мерцанием сопровождают мои слова, придавая им торжественность.

- За вас, Анни! - значительно говорю я и отпиваю глоток из рюмки.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.