А когда едут назад - останавливаются. Да я нельзя не остановиться и не посмотреть на лихую сибирскую игру - взятие снежной крепости. Всадник скачет узким коридором между двумя сложенными из снега стенками, налетает на такую же еще более высокую стенку из снега и должен пробить ее конем. Хитрость в том, что конь не головой должен идти, а грудью. А кругом народ стоит, крики, смех. Счастливца, который стенку пробил, догоняют, стаскивают с коня, «моют» в снегу, до того «домоют», что он иной раз и сознание потеряет, а потом везут в деревню и потчуют вином.

Тогда с матерью он первый раз видел эту игру, все отчетливо запомнил, а вот сам потом никогда не играл - коня подходящего не было. И такое сожаление вдруг охватило его, и так захотелось снова посмотреть на эту лихую забаву и, может, если посчастливится, самому сломать снежную крепость, что даже рассмеялся. А в глазах все продолжали стоять веселые, румяные от мороза лица, влажный от пота круп коня, синий утоптанный снег, чей - то яркий кушак и этот непрекращающийся шум, смех, удалой посвист...

Когда в 1891 году на одной из выставок появилась новая картина Сурикова «Взятие снежного городка», критики пришли в замешательство, откликались неохотно и вяло. «Русские ведомости» писали: «Обидно и досадно, что нынешняя картина Сурикова не вызывает ничего, кроме решительного недоумения: понять трудно, каким образом художник мог вложить такой сущий пустяк в колоссальные рамки».

После картин программных, воскрешающих русскую историю в моменты ее трагических изломов - бытовой жанр. Вместо характеров, поразительных по своей глубине, значительности и сложности трактовки, - толпа, где и лиц - то не разберешь. Как тут не прийти в недоумение? Только очень немногим, сумевшим отрешиться от сложившегося представления о Сурикове - художнике, стало ясно, что перед ними произведение поистине замечательное, может быть, одно из самых значительных его созданий. Оно не похоже на другие его работы прежде всего своим сюжетом. Как будто художник хотел потешить себя или детей своих, вспомнив молодецкую игру. Но ведь сюжет - это только повод... Мы идем за ним, случайным, чтобы удивиться бытовым, этнографическим подробностям, и вдруг перед нами открывается большой мир, мы сосредоточиваемся на понимании самого существа гения Сурикова.

С помощью брата Суриков нанял в селе Ладейном молодых ребят строить снежный городок и показать, как у них играют в эту игру. Зарисовок, которые были сделаны в Ладейном, оказалось мало, и тогда снежную крепость сделали во дворе красноярского дома.

Как всегда, художник дотошно изучает натуру, но работает иначе, чем прежде. Он выбирает полотно больших размеров и записывает его так, что остается впечатление тесноты. И по предварительным эскизам и по той манере, в которой написан каждый кусок полотна, видна взволнованность мастера, решающего сложную и необычную задачу. Он очень точен в деталях. Однако строит композицию, сознательно удаляя от зрителя лица, фигуры, чтобы взгляд не задерживался на бытовых подробностях. Только для ковра в правом углу картины делается исключение.

Какие у нас есть основания для того, чтобы считать эту картину бытовой? Разве только сюжет...

«Взятие снежного городка» действует на нас общей атмосферой своей, мощью эпического голоса, который взрывает, разрушает камерные рамки бытового жанра. Этот голос в полную силу, на предельной высоте звучания подает тему великого веселия народного. Да, это картина об удали и молодечестве народном, о его богатырстве.

В сущности, тема народа - любимейшая и, может быть, единственная тема всего творчества Сурикова. И в русское Искусство он вошел именно этой темой, недаром его окрестили «Львом Толстым русской живописи». При взгляде на его полотна возникает образ не толпы, не массы, не скопища людей, а именно народа. Как сказал 6 нем один из его современников, «по Сурикову, история есть то, что собирает массу в народ».

Вглядываясь в картину, сначала поражаешься простоте авторских приемов. Мелькание спин, рук, голов... Но в этом мелькании есть определенность ритма. Мы ощущаем дыхание, движение как бы единого организма. Это относится к центральной группе, вытянутой по диагонали картины. Простодушная детская улыбка во все лицо повторяется, узнается в другом персонаже как радостное ожидание, готовое вдруг превратиться в почти хищный белозубый оскал. Удалой жест как бы передается от одного к другому. Праздничный, карнавальный цвет, в который одевает картину художник, как будто еще больше подхлестывает веселье. А ведь день - то не солнечный, обычный серенький зимний денек. Заснеженные дали, полоска неба над головой тусклы, затянуты серовато - белесой мглой. Тем больше выделяются, играют краски праздника. Расписная дуга, яркие цветы ковра, которым покрыты сани, воротник из горностая и ярко - синяя шапочка молодой женщины, сидящей в санях, как бы венчают праздник. И что замечательно - яркость, пестрота одежд еще больше подчеркивают! ощущение целого. Вот здесь понимаешь то, уже не объяснимое словами, колористическое чутье, которое свойственно было Сурикову.

«Взятие снежного городка» было переломным этапом в судьбе художника, работа над этой картиной вернула его к творчеству. Необычайная сила духа, исполненное жизнерадостности мироощущение, которыми проникся Суриков во время поездки в Сибирь, на родину свою, вылились в радостную песнь народу. Заразителен ток жизни, заряд огромной творческой силы, который несет его полотно. Заразителен пример художника, возвращавшего народу сполна дар, полученный от него.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.