- Как раба - рабица мечется, со младенцем своим не разражается, так бы у него раба Кайсарова бились и томились пули ружейные и всякого огненного орудия. Как от кочета нет яйца, так от ружья нет стрелянья. Ключ в небе, замок в море. Аминь трижды.

- Что это? Заговор? - удивился Колосов.

- Доподлинно. Оно и есть. От пушок, стрел, ядер и всякого ружья. Маракуем немного.

- Ты колдун, что ли?

Тонко, сотней мелких морщинок у глаз, старик улыбнулся.

- Не колдун, да отгадчик...

Колосов откровенно засмеялся, глянул в окошко и заметил, как потемнела тропинка, спускавшаяся к реке. Окунувшись в воду, она продолжала свой бег на том, более высоком берегу, куда еще попадали лучи солнца, и от этого казалась светлой и чистой. За лесом послышался рокочущий гул турбины. Это на аэродроме техники уже приступили к подготовке боевых машин на ночь.

- Ну, дед, на сегодня хватит мне твоих эмоциональных перегрузок. И так в голове одни кикиморы, шишиги да лесовики. Дай хоть немного вздремнуть.

Парфен обиделся, стал скручивать бумаги, но узловатые пальцы слушались плохо, и он сердито выговаривал:

- Подковырнул. В самое место. Как погляжу, шибко все ндравные пошли. Грамота в голове. А вон твой Фомич тоже Ивана Купалу от Трифона не отличил...

Старик, долго еще не унимаясь, возился за печкой, недовольный, что - то бормотал про себя. А Колосов перед самым отходом на аэродром вдруг отключился от всего - как - то сразу забыв и Фомичева, и старика с его небылью, и капитана Кайсарова, с которым через несколько часов должен был встретиться в поединке далеко от земли.

- Купалу от Трифона... - откуда - то из сумрака бесконечности донеслось до Колосова. Голос ему показался удивительно знакомым.

Но что это?

Из - за дремучих деревьев выплыла рожа с мышиными ушами, выглянули клыки, захлопали совиные глаза, осыпая бесовским огнем. В мертвой тишине леса, нарушаемой то жутким разбойничьим посвистом, то тоску наводящим плачем и жалобой ночной птицы, послышалось под чьими - то осторожными шагами потрескивание сухих веток. Замирая от хруста, это крадется храбрец за волшебным цветком папоротника. А вот там, внизу, у самой речки, через костры прыгают гибкие девушки, разгоряченные парни. Полные упругой силы ноги, обнаженные плечи, волнующая тьма бойких, беззастенчивых глаз... Совсем рядом Колосов услышал чей - то быстрый шепот, влекущий серебристый смех и оглянулся. Из речки, сверкая в свете костров таинственными отблесками, навстречу ему вышла женщина. Она шла, упираясь руками в крутые бедра, от плавной поступи они ритмично раскачивались то влево, то вправо. Капли воды скатывались с ее крепкого тела, повисали на кончиках высоких грудей, а в глазах буйствовали, играли все - то огни вселенной.

«Что же ты не подойдешь ко мне, добрый молодец? - спросила певучим голосом и, закинув тяжелые пряди волос за спину, посмотрела победоносно. - Боишься? Или не нравится тебе праздник Купалы?..»

Опять этот голос!

Неужели она? Та самая женщина, которая давно волнует песней своей?..

«Как же это ты, гвардейский лейтенант? Нехорошо не знать бога Ярилу...»

Едва сказала - и страшный грохот вихрем каким - то ворвался в сознание. Видение исчезло. Мутным взглядом осмотрев избу, не понимая, где он, что происходит вокруг, Колосов услышал:

- Ну и горазд ты поспать. Подъем! На полеты пора. - И тут он заметил, как Мелькнуло в окошке лицо капитана Кайсарова - аристократически бледное, с аккуратно остриженными черными усиками.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.