- Ты что же это, Саламаша... Звала меня посумерничать, а у тебя семьдесят семь свечек одна другой шибче горят... Как мне теперь быть, и ума не приложу, сразу ли назад пятки или хлеб да соль говорить...

- Да будет тебе, Анфиса, чего не надо выдумывать, - сказала, освобождая свое место, Шумилина. - Это конягинская дочь, - предупредила она на всякий случай Ляпокуриху, чтобы та не брякнула что - нибудь еще.

Анфиса, конечно, знала, что у Шумилиных гости. Иначе зачем ей было так наряжаться для сумерничания с Саламатой. Анфиса обомлела, увидев Матвея. Мало сказать: она, побледнев, испугалась его красоты. А когда Матвей, знакомясь с Анфисой, сказал, что и ему посчастливилось конягинскую полукровку добыть, Анфиса быстро нашлась и ответила на это:

- Значит, мы, Конягины, через нашего коня вашим, ляпокуровским, коням родня... Тогда и говорить нечего. Все здесь свои.

Шумилина неодобрительно посмотрела на Анфису и что - то хотела сказать ей, видимо, не очень лестное, но ее опередила Ляпокуриха:

- У Конягиных семья малая, да родня большая. В редкой деревне она не ржет по притонам да по выпасам.

Смешок раздался сдержанный. Матвей посмотрел на мать, и по его взгляду было видно, что эта шутка ему не понравилась.

- Я ведь, Акфиса Андреевна, - с подчеркнутым уважением обратился к ней Матвей, - про полукровку сказал не от большого ума, а от чистого сердца. Я этим хотел сказать, что даже любая ваша лошадка любой двор изукрасить может.

Речистая и знающая цену словам Саламата по заслугам оценила сказанное Матвеем и вместо подруги ответила ему:

- Ты, Матвей Егорыч, не одним, видно, лицом светел. Спасибо тебе... На вот за это пригубленную... - Сказав так, она подала ему Анфисину чарку с брагой.

И когда Матвей поднес ее ко рту, Анфиса остановила его:

- Гляди ты, каков конь: из одного ведра со мной не моргует пить.

- За вашу красоту, Анфиса Андреевна, - подчеркнуто громко сказал Матвей и выпил досуха.

- Покорно благодарю, - сказала Анфиса, вдруг покраснев и смутившись.

Хотя все это и говорилось шуткой, Шумилина и Ляпокурова явно забеспокоились. Матвей не сводил с Анфисы глаз, а та, потерявшись вдруг, словно опять нашла себя и расцвела стыдливым девичьим румянцем.

Такой я Анфису еще никогда не видел.

А потом Шумилин растянул меха своей порядком охрипшей, но еще достаточно громкой для небольшой горницы гармони, и начался танец.

«Подгорная» - широкая сибирская плясовая. Шумилин играл ее «на тридцать три перелива», подзванивая колокольчиками, какие бывали на старинных «тальянках».

Умный и знающий гостевой распорядок Матвей пригласил поплясать Саламату. И та величаво прошлась с ним два или три круга, «вытоптав» и «выпечатав» своими праздничными башмаками положенное, а затем подвела Матвея к Анфисе.

- Вот она - то уж сумеет тебя без подметок оставить.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.