Парфен и Анка

И по обхождению и по характеру своему - разбитному, напористому - Турецкое был типичным представителем «балованной шоферни». Школу водителей он окончил при таксомоторном парке в городе Одессе в 1941 году, перед самой войной. Но настоящий «класс» приобрел в годы войны, когда возил по фронтовым дорогам сначала Белоруссии, потом Прибалтики и, наконец, Пруссии начальника штаба крупного авиационного соединения. Это была горячая работка: по собственному выражению Турецкова, он, «пока воевал, семь машин загнал!».

И домой вернулся не с голыми руками: на трофейном «Оппель капитане» прокатил Анатолий Турецкое по всем главным улицам города - героя Одессы к себе на Раскидайловскую.

Потом работал в таксомоторном парке - год и два месяца.

А потом...

Здесь в жизнеописании Тольки - турка образовалось своего рода «белое пятно»; во всяком случае, охотно живописуя товарищам по работе отдельные этапы своей колоритной биографии, о трех годах, предшествовавших его появлению на берегах Волги, Турецкое почему - то умалчивал.

Только от шоферского глаза разве укроешься? Не зря ведь говорится, что другой начальник и собственной жене про дела свои ни гугу, а его шофер всегда «в курсе». Так и тут. «Отбывал Толька», - утверждают сведущие в таких делах люди.

Впрочем, слова эти говорились без особого осуждения: не один Турецкое прибыл на стройку с благим намерением начать на новом месте сознательную трудовую жизнь.

Конечно, не каждому это удается осуществить. Но вот шофер Турецкое и году не проработал, а уже его фотография красуется во втором ряду участковой доски почета. Даже удивительно: и работает Толька - турок вроде не надсадно, как некоторые излишне старательные «Ваньки», а как станет бригадир подбивать месячный итог, у кого больше всего ездок?.. Опять у водителя самосвала «12 - 41» Анатолия Турецкова. По горючему тоже солидная экономия, и машина ходит сверх срока без капиталки. Школа! Одних премиальных набегает дай бог каждому.

А комнату в одном из шести сданных к Первомаю четырехэтажных домов кто получил?

Опять же Анатолий Турецкое - один - единственный из двухсот восьмидесяти шоферов колонны.

Да, умеет жить человек! И не хочешь, да позавидуешь.

Но если у большинства шоферов автоколонны - и особенно среди молодежи - этот ловкий, нахрапистый и знающий себе цену человек ходил в верховодах, то Парфену Дядюшкину «турок» не понравился с первого взгляда. Может быть, сказалось то, что язычок у Турецкова был с жальцем: когда Парфен впервые появился на базе, многие шоферы хотя и обратили внимание на рост и богатырскую стать нового водителя, но подивились про себя. Ну, а Тольке захотелось состроумничать.

- Вот это, - говорит, - Першерон! И сам, как дуб, и подвески, небось, как желуди!

На первый раз Дядюшкин хоть и обиделся, но смолчал. Только посмотрел на Турецкова пристально, как бы запоминая.

- Никак, узнал? - спросил Толька - турок.

- Да, знавали таких, - ответил Парфен.

- В таком случае здравствуй! - Турецкое подошел к Дядюшкину и протянул руку.

Поздоровались. Поговорили уже нормально.

Но когда Турецкое спустя несколько дней довел насмешками до слез совсем молодого, еще по - щенячьи нескладного паренька из Костромы Александра Шипицына, который не сумел самостоятельно завести остывшую за ночь машину, подоспевший на помощь своему напарнику Парфен сказал:

- Ничего, Саня, такое и с опытными шоферами случается. Особенно в зимнее время. Машина, брат, - это дело тонкое, а наш «язик» тем более еще и не обкатался путем. Так что ты первое время со скоростями обращайся поаккуратнее, вроде как с ленцой переводи, таким вот манером... Вот, вот. Ну, а турка этого - дай срок - мы с тобой приведем в христианскую веру!