- Ты сам видишь. Я прошу тебя... Помолчав, я сказал:

- Хорошо...

Так закончились наши занятия втроем.

На экзамены Алла и Николай приходили обычно в конце дня. Он шел первым в аудиторию, первым брал билет и садился за стол сразу перед экзаменатором. Она устраивалась позади него. Оба сдавали экзамены на «отлично» и тотчас куда - то уходили из института: может, в кино, а может, просто побродить по улицам города. В те дни я все реже и реже видел Розова. В общежитие он приходил поздно, уходил рано. Однажды в раздевалке я увидел Аллу одну. Она стояла около барьера и раздраженно что - то говорила, в руках у нее была модная котиковая шляпка с золотистой заколкой. За барьером, напротив, стояла тетя Нюша, наша гардеробщица, и растерянно моргала глазами.

- Ваша шапочка вон там лежала. Как она упала, ума не приложу, не видела.

- Надо видеть. Это же ваша обязанность, - выговаривала Алла.

Тетя Нюша огорченно вздохнула и, не найдя, что ответить, беспомощно посмотрела вокруг. Я понимал ее состояние: в душе она считала, что беда не столь велика: отряхнуть шляпу - и все тут. Но как скажешь об этом? Все же тетя Нюша попыталась успокоить Аллу.

- Вы не переживайте, - сказала она, - ничего не заметно...

- Это моя вещь, и я знаю, заметно или не заметно, - ответила Алла высокомерно.

Мне стало неловко перед тетей Нюшей за грубую нотацию Аллы. Бедствие, взволновавшее девушку, было столь ничтожно, что мне захотелось вмешаться. Я вышел из - за колонны. Но, увидев меня, Алла небрежно кивнула головой и пошла прочь.

А дня через два на курсе собирали книги на одну из сибирских новостроек. Ребята бегали в магазин, покупали Чехова, Паустовского, Антонова - по три - четыре книги каждый. Алла принесла два упакованных в бумагу кулька. В них оказалось полное собрание сочинений Джека Лондона и Тургенева - аккуратные, совсем новенькие томики. К вечеру весь четвертый курс - более ста человек - знал о поступке Аллы. И случай в раздевалке как - то забылся, померк...

Экзамены кончились. Мелькнули короткие каникулы, и снова начались занятия, все пошло обычной чередой. Только теперь Алла чаще пропускала лекции, семинары: она возобновила уроки на фортепьяно и через день ходила в консерваторию. Однако мы не беспокоились за нее, и даже строгая Валя Головина - наш комсорг - не устраивала по этому поводу разгромных летучек. До конца года оставалось несколько месяцев. Коля конспектировал лекции, доставал библиотеке книги, занимался с Аллой. Никто и не думал нарушать установленное между ними распределение обязанностей. Правда, самоотверженность его стала предметом иронических замечаний однокурсников, кое - кто говорил, что парень всякое самолюбие потерял, но в душе каждый понимал: это любовь. И, конечно, нам было приятно видеть эту любовь.

в начале марта, когда упала на московские тротуары первая капель, Коля неожиданно лег в больницу: у него обнаружился аппендицит. Мы навещали его, приходила и Алла, принося с собой букеты цветов, пакеты с фруктами. Но вскоре нас взбудоражило известие: Аллу видели в кино с ассистентом кафедры истории литературы Борисом Груздевым. Однажды, отведя Аллу в сторону, я полушутя погрозился, что расскажу о ее встречах Николаю: как - никак, Розов был моим приятелем. Сначала она сделала вид, что не понимает. А потом наклонилась близко и, почти щекоча меня волосами, сказала:

- А почему я должна вести себя иначе? Что ты выдумываешь? Мы с Розовым такие же друзья, как и с тобой!

- Разве?

- Да. И не суйся не в свое дело. Ничего я тогда не понял, только мне вдруг стало жалко Николая и помочь ему захотелось. Собрался было тогда же пойти в больницу и все рассказать, но раздумал, решил подождать. А когда он выздоровел, увидел я его с Аллой - веселого, счастливого, - просто язык у меня не повернулся.

И еще запомнился мне один разговор.

в маленькой боковой комнатке библиотеки Алла что - то читала, уткнувшись в книгу, или делала вид, что читала. А Коля говорил, говорил...

- У нас простор, а леса такие - конца - краю нет. Ты представляешь: едем мы на плотах к лесорубам, вдруг из чащи к берегу выходит лось, утки из тальника взлетают... Я покажу тебе наши заповедные места. А сколько у нас интересных ребят!...

- Страшно, Колька. Ведь в Москве родилась, выросла. Консерватория, Третьяковка... И вдруг поезжай неизвестно куда.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.