- Ты о чем? - не поняла Клава.

- Что ты ходишь такой неряхой? Рук у тебя, что ли, нет привести в порядок свои платья?

И Клава подчинилась подруге. Впрочем, к этому времени появились дополнительные причины, чтобы Клаве стать сначала опрятной, а потом и нарядной. В фабричном клубе организовался кружок художественной гимнастики. Клава записалась в него и на этом поприще сразу пошла в гору. После первых же занятий руководительница кружка сказала:

- А не попробовать ли тебе, Клава, подготовить акробатический этюд?

Клава вспыхнула от радости. Руководительница оценивающим взглядом посмотрела на своих учеников.

- Вот попробуем с Гришей Стаценко. Номер явно удавался. Гриша и Клава - оба гибкие, красивые - подготовили свой номер и выступили на клубной сцене. Успех получился огромный и, нужно сказать, вполне заслуженный. Гриша проводил Клаву домой и с этого вечера стал частым гостем в комнате подруг. Тося угощала Клавиного приятеля чаем, домашним печеньем. Гриша был парень как парень: собой недурен, хорошо одевался, играл на гитаре, прилично зарабатывал. Он приносил девушкам цветы и конфеты. Втроем они ходили в кино...

Однажды Клава пришла домой почти под утро, разбудила Тосю, обняла подругу и заплакала.

- Что ты, Клавка? Что ты!

- Он сказал, что любит одну меня.

- Это они все говорят. А когда вы регистрироваться будете?

- Не знаю, Тося, не знаю.

Потянулись месяцы, которые Клава прожила, как в тумане. Ее отношения с Гришей ни для кого не были секретом, но зарегистрироваться они так и не сумели до осени. В сентябре Гриша уехал куда - то в Сибирь. Клава стойко перенесла расставание. На перроне они в последний раз поцеловались. Поезд ушел, и Клава поняла: Гриша уехал навсегда.

Клава стала замкнутой, грустной. Тося догадывалась, в чем дело, но из деликатности не заговаривала с подругой.

В эти трудные дни Клава вспомнила о матери и отправилась к ней за советом и помощью. Надежда Васильевна держала на руках ребенка. Рассеянно слушая Клаву, она сказала:

- Тесновато у нас теперь. - И, спохватившись, торопливо добавила: - Ну, ничего, не бойся, мы тебе поможем.

Нет, не до взрослой ей было дочери...

Клава шла в свое общежитие и, сдерживая рыдания, горько думала: «Какие эгоисты все - таки люди, какие эгоисты! Все: и мужчины и мать, даже мать!»

Случилось то, что так неотвратимо надвигалось: Клава стала матерью, матерью - одиночкой. «Теперь - все! - подумала она. - Кончилась моя жизнь. Двадцать лет всего!...» И девочку Клаве было жалко и себя жалко. В какой - то противоречивый клубок спутались ее мысли. Но маленькое существо властно требовало своего: в положенные часы девочка начинала кричать, требовала, чтобы ее кормили, нужно было купать дочку, стирать пеленки, думать о том, чтобы у маленького человечка не прели ножки. Нужно было убаюкивать ребенка, и Клава впервые пожалела о том, что не знает ни одной колыбельной песни...

Вечерами вместе с Тосей Клава шила для девочки чепчики и распашонки. Подруги вместе читали книги об уходе за грудными детьми. На грустные размышления просто не оставалось времени. Клава не заметила, как настала пора устраивать дочь в ясли, а самой выходить на работу.

В один из вечеров, когда подруги уложили маленькую Нину спать, Тося сказала:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.