Против своей воли Одинцов перевел разговор на личную тему и разозлился на себя.

- Я все прекрасно помню, Петя, - грустно сказала Лена. - Но я не могу ничего тебе ответить.

- Почему?

- Не будем пока говорить об этом. Давай сначала закончим работу над вакциной.

- Но при чем тут вакцина? - обиделся Одинцов. - Ты думаешь только о работе и совсем забываешь о себе. Работа будет всегда... Что же, мне подождать, пока ты на пенсию выйдешь?

- Замолчи! - вспыхнула Лена. - Может быть, мне в тысячу раз тяжелее...

- Тяжелее! - подхватил Одинцов. - Ты сама создала себе эту тяжесть. Ты перестала задумываться над своими поступками. Ты...

Он уже собирался высказать Лене все, что у него накипело, но неожиданно в ярком свете фонаря увидел, как лихорадочно заблестели ее глаза, а лицо, и без того бледное, стало совсем меловым. Все обличительные слова мгновенно вылетели из головы Одинцова, он заговорил о чем - то отвлеченном.

И в лаборатории все осталось по - старому. Лена, как и прежде, приходила в половине восьмого утра, уходила после двенадцати ночи, заставляя и своих сотрудников работать, работать и работать. В других научных группах удивлялись не только перемене, происшедшей с Рощиной, но и терпению ее подчиненных.

- Вы же не дети, - говорили им. - Никто не имеет права распоряжаться вашим свободным временем. Есть, наконец, дирекция, законы, партийная организация, профсоюз... Неужели нельзя одернуть ее?

Врачи и лаборанты рощинской группы только пожимали плечами. Уже не раз каждый из них собирался взбунтоваться, но стоило только войти в маленький кабинет Рощиной и увидеть ее бледное, склоненное над пробирками лицо, как начинались колебания и «бунтовщик», засыпанный десятками деловых вопросов, уходил, не успев высказать претензий...

- Какая - то мистика, - жаловался Сергей Петрович. - У меня совершенно ясное ощущение, что если я скажу о своем желании уйти домой, она сейчас же умрет... Она так говорит о нашей работе, что, право, невозможно напомнить ей о нашем досуге.

Недовольство против Рощиной росло, не выходя за пределы лаборатории и не выливаясь в открытый конфликт. Все с надеждой и ожиданием посматривали на Одинцова, который постепенно становился все мрачнее и готов был взорваться в любую минуту.

Поводом к этому «взрыву» послужила Верочка, от которой Рощина потребовала сегодня же приготовить препараты. Верочка все еще вытирала платком глаза, когда в комнату вошел работавший рядом Одинцов и, узнав в чем дело, велел ей сейчас же идти домой.

- Да меня Елена Ивановна съест, - ужаснулась девушка.

- Ничего, не такая уж она кровожадная, - усмехнулся Одинцов. - Я с ней поговорю.

Звонок возвестил окончание рабочего дня, а Верочка все еще нерешительно вертела в руках сумку.

- Ну, шагай, шагай, - подтолкнул ее Одинцов. - Я сам приготовлю ей препараты...

Когда Одинцов решительно вошел в кабинет Рощиной, она сидела за столом, что - то быстро писала и даже не услышала его шагов. Постояв несколько секунд за спиной Лены, Одинцов громко кашлянул. Она вздрогнула и, не отрываясь от работы, нервно сказала:

- Каждый раз, когда мне больше всего нужна сосредоточенность, кто - нибудь входит без разрешения.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.