Степ.вн оторвал чистый бланк и, продолжая списывать с ленты очередную телеграмму, заулыбался.
Долго трещал аппарат, Степан все писал и писал. Наконец поднялся с табуретки, потянулся, выпрямляя усталую спину, и нараспев объявил:
- Пе - ре - кур!
Потом медленно прошелся по комнате, закурил и остановился возле Насти.
- Ну, чего уставился? - не особенно ласково спросила Настя.
- Даже и посмотреть нельзя? - сразу потускнел Степан. - Эх, Настя!...
- Конечно, нельзя. - Настя хотела нахмуриться, но неожиданно улыбнулась.
«Скажу! - решил Степан. - Будь что будет!»
- Настя... - начал он. Голос его дрогнул и осекся.
Девушка внимательно глянула ему в глаза и вдруг покраснела.
- А когда у нас будет репетиция? - спросила она, потупившись.
- Репетиция?! - опешил Степан. - Не знаю когда. Сегодня будет... Я не об этом хотел, Настя... - продолжал он, набираясь храбрости. - Я давно хотел сказать тебе... - Степан глотнул воздух, провел языком по пересохшим губам. - Я давно, Настя, с первого же раза...
Скрипнула дверь. Оба вздрогнули. Вошла кассирша - пожилая женщина с толстым компрессом на левой щеке, из - под которого торчали клочья ваты. Как только начиналась зима, у нее постоянно болели зубы.
- На тебе, Степа, чтобы не скучно было, - процедила она и положила на аппарат пачку телеграмм, принятых от клиентов.
- Хорошо, - сказал он каким - то деревянным голосом, не двигаясь с места и дожидаясь, когда она уйдет.
Кассирша ничего не заметила, подошла к ним.
- Настенька, что я хочу тебя спросить... У вас дома алой есть?
- Алоэ? - встрепенулась Настя. - Есть, Дарья Назаровна.
- Принеси ты мне, Настенька, отросточек, а?
- Да пожалуйста, Дарья Назаровна, с удовольствием, - ответила Настя.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.