С дальней буровой вышки на базу экспедиции возвращались геологи. Впереди, в меховом комбинезоне, резиновых сапогах и вязаной шапочке, из - под которой свисали тяжелые косы, медленно шла Галя Гуреева. Рядом с ней, сутулясь, высоко поднимая длинные тонкие ноги, шагал коллектор Сынкин, а поодаль - буровой мастер Иркутов. Это был крепкий, привыкший к большим переходам человек, но сейчас и он двигался с трудом: ремни рюкзака с образцами грунта врезались в плечи, болела поясница, ныли натруженные мышцы.

До базы было еще далеко. Кругом расстилалась пустынная всхолмленная тундра. Кое - где бурыми клочьями проглядывала прошлогодняя трава и чернели корявые кустики карликовой березы. Ноги то проваливались в потемневший, ноздреватый снег, то скользили по льду мелких озер и луж, тускло блестевших при свете бледного солнца. В лицо дул сырой устойчивый ветер.

- Галина Петровна! - окликнул Иркутов девушку. - Давайте сворачивать вправо, пойма еще залита, пройти будет трудно, да и ветром из губы воду нагоняет, река, наверное, вышла из берегов.

Не успела Галя ответить, как вмешался Сынкин:

- Петр Константинович, вправо - лишних десять километров, а мы устали как собаки, да и ночь скоро. А насчет поймы не бойся, пожалуйста. Мы не первый день на изысканиях... Правда, Галина Петровна?

Гуреева работала здесь техником только год, а кому в двадцать лет не приятно слыть этаким бывалым человеком? И девушка согласилась с коллектором.

Решили идти, не сворачивая.

Вскоре пологая возвышенность привела к воде. Путь вперед был закрыт. Стали искать обхода, но всюду геологов встречали озера и протоки. Галя и Сынкин уже едва двигались, а Иркутов все шел тем же трудным шагом, время от времени поправляя врезавшиеся в плечи ремни рюкзака. Когда солнце зашло и синева, сгущаясь, поглотила горизонт, буровой мастер спросил Галю:

- Похоже, что придется заночевать?

- Пожалуй, да, - смущенно ответила девушка.

Остановились на длинной песчаной косе. Галя достала из рюкзака котелок, сало, хлеб и стала готовить ужин. Сынкин, лежа на песке, меланхолично смотрел, как Иркутов разводит костер. Петр Константинович хмурился. Он вспомнил, что в прошлом году при таком же устойчивом ветре река затопила базу экспедиции, едва успели спасти продовольствие, а часть оборудования так и оказалась под водой.

После ужина Сынкин, зачерпнув из кисета Иркутова добрую щепоть табаку, скрутил здоровенную папиросу, подсел поближе к костру и благодушно завел разговор:

- Привыкайте, Галя, на изысканиях всякое бывает... В этом их прелесть.

Сынкин не прочь был поухаживать за Галей. Вот только глаза девушки смущали коллектора: спокойные, ясные, уж очень прямо и серьезно смотрели они в лицо собеседника.

- Какая же тут прелесть, - отозвался Иркутов, - сидеть на юру и мерзнуть под ветром. На изысканиях чем хорошо...

- Тем, что много платят, - перебил Сынкин.

- Нет, не в этом дело, - поморщился Петр Константинович. - Другого озолоти, он сюда не поедет. Тут надо новое любить... Ведь мы всегда впереди, ну, как разведка, что ли. Я не раз замечал: начинаешь работать - вокруг пусто, а через несколько лет посмотришь на карту - там, где, кажется, совсем недавно мы первую дырочку в земле пробурили, уже кружок появился. Закрепились товарищи по нашей разведке, а мы в это время где - нибудь подальше новую дырочку бурим.

Сынкин промолчал. Внешне сурового, немногословного Иркутова за опыт и знания уважал весь изыскательский люд, и спорить с ним, да еще в присутствии Гали, коллектор не решался.

Костер догорел. Петр Константинович отгреб в сторону остатки углей и золу, положил на их место мох и траву и предложил Гале:

- Устраивайтесь, тут вам будет теплее...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.