Я уже много лет работаю в жанре биографического рассказа, но печатаюсь редко, только «по большим праздникам». Вероятно, это потому, что в последнее десятилетие наши толстые и тонкие журналы почти не дают рассказов и новелл названного жанра, или. вернее, публикуют их только к знаменательным датам. А они не так уж часты.

Поэтому убедительно прошу вас сразу же, не откладывая в долгий ящик, решить судьбу рассказа «Это выше сна». Дело в том, что рассказ написан не сейчас, а лет пять тому назад. По поручению некоторых редакций его рецензировали такие литературоведы, как В. Гоффеншефер и В. Кирпотин.

Однако, несмотря на положительные отзывы, рассказ до сих пор не увидел света по той же нелепой традиции - не печатать биографический рассказ, если он не связан с знаменательной датой.

Сейчас страна отмечает 75 - летие со дня смерти Ф. М. Достоевского. Чтобы рассказ не пролежал в столе автора еще добрых четверть века, дожидаясь «круглой даты», я прошу решить его судьбу «вне очереди».

С приветом!

Г. Степанов

г. Рига.

От редакции.

Рассказ Г. Степанова «Это выше сна» редакция «Смены» получила уже после того, как номер, посвященный 75 - летию со дня смерти Ф. М. Достоевского, был сдан в печать. Но мы решили опубликовать новеллу, хотя знаменательная дата и прошла.

- Я начну читать на пробу, и, если вещь покажется скучной, вы прервете меня, - сказал Григорович, держа в руках толстую тетрадь, сшитую из почтовой бумаги большого формата.

- Я больше доверяю глазу, чем слуху, - возразил Некрасов, недоверчиво косясь на пухлую рукопись. - Вы оставьте ее, я в самое ближайшее время скажу о ней свое мнение.

- Нет, я прошу выслушать только начало, - настаивал Григорович. - На это потратите, Николай Алексеевич, минут десять - пятнадцать, не больше. Вещь преоригинальнейшая!

Молодое, энергичное лицо Григоровича выражало такое страстное желание добиться своего, что Некрасов не выдержал и махнул рукой:

- Ладно, читайте! Но предупреждаю: больше десяти страниц слушать не буду.

Григорович присел к столу и начал читать чуть вздрагивающим голосом:

- «Апреля 8. Бесценная моя Варвара Алексеевна! Вчера я был счастлив, чрезмерно счастлив. Вы хоть раз в жизни, упрямица, меня послушали...»

Некрасов недовольно поджал губы: «Уж эти мне начинающие! Нет у «их терпения! Вот решай судьбу рукописи сразу, и баста!»

Не собираясь долго слушать, он отодвинул ногой стул и встал у распахнутого на улицу окна.

Расправляя загнутые поля бумаги, Григорович читал без пауз, словно боясь, чтобы чтение не прервали. На загорелой шее у него от напряжения вздулись вены.

Некрасов, сложив руки на груди, внимательно слушал. «А в сущности говоря, авторское нетерпение вполне закономерно. Пишем не для себя, для других. А как другие оценят твое писание, что о нем скажут? Это же страшно интересно!»

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.