На руднике

Впервые Камыш-Бурун мы увидели с вершины горы Митридат, где стоит серый обелиск - памятник героям, освободителям Керчи. Отсюда автобус доставил нас в Тиритаку. Мы попали в обширный поселок из сотен новеньких, нарядных домов, увитых плющом и диким виноградом. Поселок носит имя генерала Аршинцева - героя боев за освобождение Керченского полуострова. Стоит он на той земле, где много веков назад шумел город эллинов Тиритака. Еще и сейчас горняки, добывающие руду, находят в пластах земли коричневые с черным орнаментом черепки древних сосудов.

Камыш - бурунский рудник находится рядом с поселком. Местность здесь непривлекательная: невысокие холмы, чахлая травка. Но на фоне этого незатейливого пейзажа величественно поднимаются мощные отвальные мосты, многоковшовые экскаваторы, портальные краны, трубы агломерационной фабрики.

На руднике сравнительно немного людей, и это закономерно: чем больше техники, тем меньше требуется человеческой силы.

Добыча руды ведется открытым способом, в карьерах. Но чтобы добраться до рудного тела, нужно снять с него толстую «рубашку» - слой земли в 25 - 30 метров. Эту титаническую работу проделывает отвальный мост. Два многоковшовых экскаватора вгрызаются в землю, переваливают ее на мост, а тот сбрасывает пустую породу за четверть километра от места разработки. Постепенно весь комплекс механизмов передвигается все дальше и дальше, на многие тысячи метров. На поверхности земли возникают высокие холмы, а между ними - глубокая долина. Это и есть открытый карьер. В нем - залежь, рудное тело.

Всю технику на карьере обслуживают молодые, но высококвалифицированные специалисты. Большинство из них окончило горнотехническое училище, некоторые - техникум, а иные - институт.

Мы попали на рудник в час обеденного перерыва. Устроившись в тени около экскаватора, горняки развертывали узелки, извлекая оттуда караваи пышного хлеба, помидоры, кукурузу, сало.

- Кто тут у вас старший? - спросил я.

Обедавшие переглянулись. Паренек лет шестнадцати, пивший молоко из горлышка бутылки, утерся рукавом и неожиданно басом сказал:

- Я тут всему голова! - и подкрутил несуществующий ус.

Рабочие захохотали: видимо, паренек изобразил кого - то очень удачно.

Начальником участка оказался высокий и худощавый, с серьезным взглядом карих глаз и широкой белозубой улыбкой комсомолец Ермаков.

- Где б нам побеседовать? - озадаченно проговорил он, оглядываясь. - Пойдемте наверх...

Наверх - это значит в один из пролетов отвального моста, где устроено нечто вроде кабинета. Пробираться туда надо по узким, как корабельные трапы, железным мосткам. Мы лезем все выше и выше. Под ногами, сквозь фермы моста, виднеется карьер. Далеко внизу медленно ползет бульдозер, с высоты он кажется букашкой. Посвистывает ветер, поскрипывают какие - то снасти. Пролеты моста убегают вперед, противоположный его конец поддерживает колонна шестидесятиметровой высоты - отвальная нога.

Ермаков называет цифры: длина моста - четверть километра, весит он две тысячи тонн, производительность его почти полторы тысячи кубометров в час.

- Впрочем, это уже не новинка, - говорит он. - За несколько километров отсюда монтируется еще один отвальный мост, длиной в триста пятьдесят метров, а в проекте - шестисотметровый.

«Кабинет» Ермакова - легкая фанерная будочка, в которой есть стол, пара скамеек, шкафчик для бумаг и графин с водой. Эта будничная обстановка заставляет забыть о том, что находишься над пропастью. К тому же за стеной звонит телефон. Оказывается, рядом радиорубка и коммутатор на двадцать номеров, откуда оператор Вера Лопухова каждые полчаса передает сводки. Как правило, они лаконичны: «У нас все нормально». Начальник участка вытаскивает из кармана спецовки какие - то бумажки и говорит:

- Сейчас я сообщу вам наши производственные показатели.

Но, узнав, что меня интересуют не столько цифры, сколько люди, Ермаков задумывается.

- Люди?.. Эх, жалко, вы к нам раньше не приехали, с полгода назад! Я бы вас познакомил с одним артистом. Знаменитый был экскаваторщик, по фамилии Пас. Никаких норм для него не существовало, грузил одновременно в вагоны и на автомашины. Азартный был человек! Бывало, задремлет шофер самосвала, Пас подведет ковш и легонько постукивает по стеклу: дескать, эй, дядя, проснись!

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.