Хорошая должность

За первым перевалом раскинулась долина. По уступам гор высились столбообразные утесы, похожие на сказочных богатырей эвенкийских преданий. Всякий звук рождал здесь протяжное стонущее эхо.

Каюр плотнее уселся на нартах и направил упряжку к спуску. Почувствовав облегчение, собаки с радостным подвыванием ринулись вперед. Нарты угрожающе заносило на поворотах и безжалостно било о заструги. Тегенюр навалился на остол. Собаки замедлили бег, недовольно косясь на хозяина.

В узкой пади над замерзшим потоком, как в трубе, гудел ветер.

Вдруг передовик резко свернул в сторону и тревожно залаял: он увидел широкую полосу наледи.

Тегенюр привязал собаку и медленно направился к берегу. Возле кучи камней он остановился, сдвинул тарбаганыо шапку на глаза и поскреб в затылке. Кристально чистая вода с журчанием струилась поверх льда. Другой каюр, возможно, повернул бы обратно. Но Тегенюр знал лишь одно: его ждут люди. Он присел на обомшелый валун и раскурил трубку, соображая, что же предпринять.

Накурившись, Тегенюр направил упряжку вверх по реке. Сугробы нависали над потоком. Ехать по ним было опасно. Каюр часто останавливал собак и тщательно обследовал путь. По мере того, как нарты продвигались вверх по течению, петляя между утесами, долина сужалась, превращаясь в мрачное ущелье. Островерхие скалы вплотную подступали к берегам. Объезжать их стоило немалых усилий.

Вдруг Булун испуганно гавкнул и шарахнулся влево, прижимаясь к самому подножию утеса. Каюр заметил, что у передовика задрожали лапы. Безраздельно доверяя собаке, он рывком повернул нарты и изо всей силы толкнул их к камням. Полозья заскрежетали по щебенке. Не ожидая команды, собаки остановились и вразнобой завыли. Что - то недоброе почуяли они. В нескольких метрах от нарт пролегала едва заметная извилистая трещина. Тегенюру показалось, что гранитные глыбы под ним качнулись. Со зловещим шорохом огромный сугроб осел и рухнул в реку. Снизу донесся глухой гул.

Снежная масса запрудила поток, и вода стала быстро прибывать. Теперь у Тегенюра был только один выход: перебраться на ту сторону, пока не размыло завал. Не теряя времени, каюр схватил передовика за ошейник и повел к снежной перемычке. На всякий случай Тегенюр намотал на руку конец кожаной веревки, привязанной к задку нарт: рассчитывать на чью - либо помощь в этих пустынных местах не приходилось.

Передовик навострил уши и нехотя вскарабкался на ненадежную перемычку. Каюр шел позади, зорко посматривая по сторонам. У самого противоположного берега перемычка понижалась, и вода подступала к ее гребню. Собаки в нерешительности остановились.

- Вперед, Булун! - ободрительно прикрикнул каюр и вдруг почувствовал, что ноги его погружаются в вязкое месиво. Он рванулся вперед, чтобы ухватиться за нарты, но не дотянулся.

- Вперед, Булун!

Собаки вздрогнули от властного окрика, рванулись и волоком потащили хозяина.

Упряжка выбралась на берег - ровное, как стол, плоскогорье. Каюр бежал рядом с нартами, ноги его в обледенелых камусах то и дело разъезжались, как у новорожденного олененка. Наконец Тегенюр не вытерпел, остановил собак, достал нож и принялся ожесточенно соскабливать с подошв ледяную корку.

Вдруг собаки снова насторожились и разом, точно по команде, дернули с такой силой, что Тегенюр, не удержавшись на нартах, грузно плюхнулся в снег.

- Булун, тай!... Тай!...

Но ездовики мчались по снегу, не обращая внимания на зов каюра.

- V, сатана! - выругался он и побежал за собаками. Снег был мягкий, и Тегенюр беспрерывно проваливался по пояс.

- Булун, стой! - еще раз крикнул он, угрожающе махая остолом.

Передовик остановился было, но его сбили остальные собаки. Произошла короткая свалка, и нарты снова запрыгали по ухабам. Если псы почуяли какую - нибудь добычу, их ничем не остановишь. Это каюр знал прекрасно. Вскоре он заметил далеко впереди какое - то темное пятнышко. Тегенюр на ходу развязал шапку, расстегнул оленью доху. Упряжка добежала до темного пятна и остановилась.

По распадку шла дорога в рыбозаводской поселок. «Может, мешок кто потерял?» - подумал каюр. Задыхаясь, он подбежал к нартам и остановился в изумлении. На снегу лежала собака. Возле нее копошились только что родившиеся щенки. Упряжные ездовики, насторожив уши, недвижно лежали рядом.