Тегенюр собирался в дорогу. Несмотря на изрядный мороз, он был без шапки и без рукавиц. Тегенюр потуже перетянул на нартах сыромятные ремешки, протер полозья мягкой шкуркой, смоченной водой, чтобы они покрылись тонкой корочкой льда и лучше скользили. Работал он не спеша, часто присаживался на обрубок бревна и раскуривал трубку, которая то и дело гасла. Собаки полукольцом окружили хозяина и внимательно следили за каждым его движением. Передовик Булун - белый, как свежевыпавший снег, - время от времени подходил к Тегенюру, помахивая пушистым хвостом.

- Завтра рано - рано поедем! - пуская дым тонкой струйкой, говорил Тегенюр, словно отвечая на немой вопрос своего любимца.

Небо на юге было расцвечено понизу розовыми красками. Значит, скоро должно показаться солнце.

Тегенюр поставил нарты к стене, привязал собак, чтобы не разбежались, и вошел в дом. На стенах комнаты были развешаны алыки и несколько разнокалиберных ружей. Над кроватью висели женские перчатки, расшитые красивыми узорами, на полу расстелена огромная шкура белого медведя. В углу лежали капканы.

Тегенюр жил один. Этот низкорослый жилистый человек отличался редким немногословием. Бывало, допоздна засиживался он в правлении артели, не проронив ни слова, курил трубку, посматривал на говоривших, но сам в разговор никогда не вмешивался.

Много лет подряд Тегенюр работал каюром, возил в районный центр почту. Возвращения его в колхозе ждали с нетерпением. Малыши встречали нарты далеко за поселком и веселой ватагой бежали наперегонки с собаками.

Привычно и быстро Тегенюр надевал на собак алыки, обшитые красным сукном. Псы отряхивались и потягивались, выгибая спины. Булун, не ожидая команды, сам встал на свое место во главе упряжки. Каюр взял остол, ездовики дружно рванули с места, и нарты плавно заскользили по насту.

- Тегенюр, подожди! - послышался окрик.

Каюр оглянулся и резко затормозил. К нему, размахивая руками, бежал председатель колхоза Омоллон. Тегенюр нахмурился. Он не любил, когда его останавливали.

- Хорошо, что успел! - запыхавшись, проговорил Омоллон, доставая из кармана бумажку. - Вот, только что получили. В колхозе «Рассвет» сегодня праздник: новый клуб открывается. А кинокартин нет. На самолете обещали привезти, но погода не летная. Друг твой, начальник почты, телеграммой попросил, чтобы от нас в «Рассвет» картины послали. Тебе придется ехать. Лучше никто дорогу не знает. Дело большое, много людей будет ждать тебя, со всех стойбищ собираются.

Тегенюр молча разглядывал синий телеграфный бланк.

- К вечеру, однако, доедешь, - продолжал Омоллон. - Только торопись. В пять часов должно начаться кино. Я сообщу, что ты уже выехал.

- Ладно, - коротко ответил Тегенюр. Получив банки с кинолентами, каюр старательно увязал на нартах ценный груз и крикнул собакам:

- Тох!... Тох!... Тох!...

Упряжка свернула к заливу. Нарты запрыгали по торосам. Псы старательно налегали на алыки. Впереди маячили блед - ноголубые горы. Остроконечные вершины их серебрило невидимое солнце. У подножия хребта лежали плотные лиловые тени.

Вокруг расстилался закованный льдом залив. Путь то и дело преграждали широкие трещины. Булун замедлял бег, поворачивал морду назад и лаял. Каюр соскакивал в снег и перетаскивал нарты через препятствие. Время от времени в недвижном воздухе перекатывался протяжный, постепенно замирающий гул. Это трескался лед.

Упряжка въехала в узкую долину. Начался подъем. На склонах гор, местами начисто выметенных ветром, зеленели пучки мха. Собаки замедлили бег, высунули языки. Тегенюр соскочил с нарт. На перевале он остановил присмиревшую упряжку. Псы сразу же растянулись на снегу. Тегенюр повернулся лицом к востоку. Там, далеко за грядой, была одинокая могила его жены.

... Давно это было, лет тридцать назад, а кажется, что случилось вчера. Его жена Лныыс не хуже любого мужчины управлялась с непокорной упряжкой, умела хитро насторожить ловушку и метко стрелять. Такой женой можно было гордиться. Но потом случилась непоправимая беда: Аныыс заболела. Она долго мучилась, умоляя мужа о помощи. Но что он мог сделать? Тогда здесь не было ни одной больницы.

Над тундрой буйствовала неугомонная полярная пурга. Но Тегенюр, не боясь заблудиться и замерзнуть, решил поехать в ближнее стойбище за шаманом. Он привез ему лучшие шкурки песцов. После долгого колебания тот согласился ехать к больной. Когда они вернулись в тордох, Аныыс уже не могла говорить.

- Убей свою лучшую собаку! - коротко приказал шаман.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.