- Как не заметил... Дома стоят, люди ходят, машины туда - сюда... Пылища!
- Ах, не то, не то! - всплеснула руками Верочка!. - Эти, как их... плакаты! Нет... Рекламы, афиши... Да, да, афиши!
- Афиши? - Анатолий Владимирович пожал плечами. - Чего ж их замечать, афиши - я только... Какой - нибудь «Тарзан», десятая серия...
- Нет, нет, ты не говори! Не говори! - опять вскинулась Верочка и даже метнулась для чего - то по комнате. - Вот такими буквами метровыми написано!
- Что написано?
- Фа - ми - ли - я! - по слогам выговорила Верочка. - Фамилии!
- Чья?
- Боже мой, как ты глуп! Да ее! Ее! Гайдашевой!
- Нины? - теперь настала очередь Анатолия Владимировича метнуться по комнате; он даже не заметил, что в руке у него сапог. - Нины Гайдашевой?
- Да, Нинки! - подхватила Верочка. - Понимаешь, так и написано: Нина - это помельче, Гайдашева - это крупно! Сопрано - совсем мелко! Сценическое сопрано... Нет, комическое... Нет...
Забросив сапог на металлический курятник, Анатолий Владимирович раздраженно покривился:
- Веруся, ты все путаешь...
- Путаю! - раздалось в ответ. - Я прожила с ней четыре года в одной комнате и не знаю, какое у нее сопрано?
- Лирическое...
- Я и говорю: лирическое! Кто бы мог подумать, кто мог бы подумать! Закончить техникум, получить специальность - и вдруг стать певицей!
- Не вдруг, а после многих лет учебы.
- Все равно, это ужасно! Это смешно!
- Или ужасно, или смешно, что - нибудь одно, - убийственно спокойным тоном возразил Анатолий Владимирович.
- А я тебе говорю, что это ужасно смешно! - настойчиво повторила Верочка. - Вот какая судьба тебя миновала!
После обеда, прибрав со стола, она как будто нечаянно предложила:
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.