Судьба актера

- Я уже давно слышал о тебе, - заговорил он, обнимая Ли Бу. - Наконец - то мы встретились!...

И они отправились за кулисы.

Кэ Чжун - пин, этот пожилой человек, очевидно, многое повидавший на своем веку, пришелся по душе Ли Бу. Поглаживая бородку, Ли Бу заметил:

- Многие старые пьесы тоже звали к добру, да только путей не указывали. А просто звать к добру - этого мало! Ведь среди простого люда не так уж много каких - то особенных злодеев. Взять, к примеру, меня, старого актера: я курю опиум, и это, конечно, большой недостаток, но я никогда не бил людей и никого не обманывал... В вашей пьесе много хорошего, она народу путь указывает. Мне вот уже пятьдесят стукнуло, а я только сейчас, увидев вашу пьесу, многое понял...

Они говорили о пении, об игре актеров, о содержании и форме пьесы, о драмах мэйху, и во многом их взгляды оказались близкими. После спектакля, когда зрители разошлись, Ли Бу стал петь за кулисами. Кэ Чжун - пин с восторгом слушал простую и задушевную мелодию.

На следующий день Ли Бу снова пришел в театр. Кэ Чжун - пин приготовил угощение и познакомил его с артистами. Ли Бу тронула эта дружеская встреча.

- Поехал бы я с вами, - сказал он на прощание. - Я хоть и старый, но не собираюсь уносить знания в могилу. Очень хотелось бы мне передать вам свой опыт, да только дом не на кого оставить...

Кэ Чжун - пин выдал старому актеру немного денег, чтобы обеспечить семью, и Ли Бу поехал вместе с театром в Дяньтоу.

Как раз в это время гоминдановцы стали засылать диверсантов в расположение гарнизона 8 - й армии. На одном из спектаклей народного театра диверсанты открыли пулеметный огонь по зрителям. После этого Ли Бу, человек по натуре миролюбивый, предпочитавший все недоразумения разрешать мирным путем, еще больше возненавидел гоминдановцев и понял, почему коммунисты пользуются таким авторитетом у народа.

- Вот ты, - говорил он Кэ Чжун - пину, - человек грамотный, немало книг прочитавший на своем веку, добровольно пошел на такие мытарства ради просвещения простого народа. Пусть я актер старой закваски, но и мне хочется приносить пользу народу. Буду передавать свое умение молодежи...

Он действительно не делал секрета из своих знаний, и его ученики успешно овладевали мастерством старого актера.

Ли Бу не заговаривал больше о своем возвращении домой; он остался с театром и вместе с ним отправился из Дяньтоу в Гу - аньчжун, а затем в Восточную Ганьсу и Пограничный район. Он не только обучал молодежь пению и игре, но иногда и сам выступал.

Первое время Ли Бу продолжал курить опиум. Кэ Чжун - пин знал об этом, но, чтобы не задеть самолюбия старого актера, не показывая и виду, что ему известно о его пороке. Однако и директор театра и другие товарищи очень хотели помочь Ли Бу отделаться от дурной привычки. Они при случае тактично намекали ему на это. Ли Бу чувствовал, что его окружают люди, которые желают ему добра. Он был человеком слабовольным, но все же собрал все свои силы, переборол свою слабость и в один прекрасный день бросил курение. Никак не думал он, что ему, заядлому курильщику опиума, удастся сделать это. Но курение, вошедшее в привычку, отравило организм и принесло свои страшные плоды: часто ныла поясница, ноги переставали слушаться, выпадали зубы...

Когда народный театр стал готовиться к возвращению в Яньань, Ли Бу твердо решил не покидать своих новых друзей. Его родные, правда, уже находились в Пограничном районе, и он мог бы жить дома спокойно и тихо. Но Ли Бу свыкся с жизнью коллектива, горячо любил свою работу. Он не мог расстаться с молодежью, которую учил, не мог отказаться от всей этой жизни, наполненной духом товарищества, взаимопомощи и дружбы. Он прекрасно понимал, что служит народу, что трудится ради счастья всех обездоленных. Работа молодила его, помогала ему глубоко почувствовать себя настоящим человеком. Так Ли Бу обрел в коллективе театра свою вторую семью.

В Яньане он встретил много старых знакомых и увидел, что народу здесь живется спокойно и счастливо. Руководящие работники, с которыми ему приходилось сталкиваться, относились к нему с уважением, как к равному. Они терпеливо разъясняли ему политику коммунистической партии, и, слушая их, Ли Бу радовался: все это было так непохоже на то, как относились к нему чиновники старого общества. Глубоко растроганный вниманием, он брался за любое дело, которое ему было под силу. Пренебрегая опасностью, пожилой актер отправился в занятые чанкайшистами районы, чтобы закупить реквизит для народного театра. Там ему пришлось пережить много неприятностей, но дело свое он сделал.

В труппе Ли Бу обучал товарищей пению, игре. Благодаря его усилиям мастерство актеров народного театра значительно возросло. Зрители находили, что теперь и игра и танцы стали лучше, да и хорошие новые пьесы появились.

Приходил к Ли Бу учиться народному творчеству мэйху и товарищ Чжан Лу, использовавший впоследствии этот жанр в пьесах, которые ставила Академия искусств имени Лу Синя. Побывали у Ли Бу и многие молодые музыканты. Именно в течение этих двух лет в Яньаньских янгэ появилось множество мелодичных напевов, позаимствованных из драм мэйху.

Семья Ли Бу жила в достатке. Его жена ткала, а сын, ставший уже взрослым, сам зарабатывал себе на жизнь, да и деревенское правление заботилось о семье артиста.

Ли Бу избрали делегатом на конференцию работников культуры и просвещения Пограничного района. На заседании одной из секций кто - то из выступавших заявил, что старых актеров не переделаешь. Ли Бу поднялся и поведал всем свою незамысловатую историю. Действительно, у старых актеров много дурных привычек, подчас даже пороков, говорил он, но то, что их нельзя перевоспитать, - неправда. В старом обществе актеров угнетали, но, как только перед ними открылась великая правда революции, их сознание просветлело. Вот, к примеру, сам Ли Бу. Много лет он курил опиум. Но, вступив на путь новой жизни, он сумел избавиться от этого порока.

- В старину актеры ревниво оберегали от других свое мастерство, - продолжал Ли Бу. - А вот я... Я боюсь только одного, что не смогу как следует передать другим свои знания. Если мне удастся обучить молодых актеров, они понесут мои знания народу. Мое старое искусство в их устах станет новым, и это принесет мне радость!