Самые живописные места на лесоучастке Южном тянутся вдоль узкоколейки, по которой спускают на берег Белой готовые к сплаву бревна. Рельсы уходят километров на семь в горы, извиваясь вдоль речки со странным названием Тепленькая, хотя вода в ней такая же гремучая и холодная, как и в других горных речках. Сначала дорога идет у самой воды, потом поднимается все выше и выше и на четвертом километре забирается уже так высоко, что Тепленькая оттуда кажется ручейком.

Узкоколейка пересекает овраги и лощины, через которые перекинуты мосты и мостики без настилов. Если глядеть с вагонетки, когда она идет на хорошей скорости, думается, будто летишь над пропастью. Справа обрыв, местами поросший кустами ежевики. Слева скалы и лес: мощные стволы ясеня, бука и пихты, меж которыми густо разрослись колючие кустарники. Кругом дико, тихо и безлюдно.

На последнем километре узкоколейка поворачивает влево от речки, вглубь леса, и выходит на широкую просеку. Сверху от лесосек сюда проложен бревенчатый желоб, по которому лебедкой тянут срубленный и разделанный лес.

На просеке перекликаются люди, стрекочет движок под навесом, постукивают перекатываемые бревна, но все это звучит приглушенно, кажется, что лес вековой тишиной своей придавил голоса. И люди кажутся тут маленькими и незаметными рядом с деревьями в три обхвата. Попадая сюда впервые, невольно испытываешь восторг и робость, но потом, когда осмотришься, приходит чувство гордости за людей, которые все глубже врубаются в непроходимую чащу, уходя в горы, прямо к высокому небу, которое голубеет в просветах между деревьями.

Мотовоз тянет поезд только вверх, а оттуда груженые вагонетки идут своим ходом - одна за одной перелетают через мостики, подпрыгивают на стыках. Работа на вагонетках требует силы и хладнокровия: у новичка при спуске по узкоколейке не раз замрет сердце, а опытные вагонетчики спокойно поглядывают по сторонам, ловко притормаживают у опасных поворотов, а там, где можно, отпустив тормоза, катят «с ветерком».

Рабочий день у вагонетчиков начинается в шесть часов утра. Они выходят к своим вагонеткам, стоящим в тупике, сцепляют их и ждут, пока мотовоз, весело постукивая мотором, выкатится из сарая. Поезд медленно трогается, идет до складов и останавливается: тут его ждут лесорубы, едущие на верхнюю лесосеку.

Смеясь и перебрасываясь шутками, рабочие рассаживаются по вагонеткам. Лучшие места захватывают девчата. В сапогах, в широких брюках и стеганых куртках, они почти ничем не отличаются от мужчин, разве только голосистей. Самой заметной среди них была Зинаида Бахно. Неуклюжая мужская одежда не скрадывала девичью стройность ее фигуры. Лицо у нее смуглое, строгое, из-под круто изогнутых бровей дерзко смотрят горячие черные глаза.

В леспромхозе ее знали все. Она родилась и выросла в поселке Южном и рано, еще до войны, осиротела. Зинаиду взял к себе дядя, охранник заповедника. Семья у него была большая, и Зинаида с шестнадцати лет пошла на работу. Дядя вовсе не настаивал на этом, но она сама так захотела. Характер у нее упрямый с детства: если что задумает, ничем ее не остановишь.

Еще не кончилась война, а в горы уже шли геологи, уже несколько изыскательских партий прокладывали трассы будущих лесовозных дорог. В одну из таких партий Зинаида поступила таборщицей - следить за порядком в лагере изыскателей и варить им обед. Потом она ходила с рейкой, носила теодолит, рубила просеки для топографической съемки, не боялась никакой работы. Не по летам рослая и сильная, Зинаида не знала, что такое усталость, и чем трудней было дело, тем больше оно ей нравилось. В восемнадцать лет она уже рубила лес и вместе со сплавщиками разбирала завалы на реке, отлично управляясь с тяжелым багром. Ее фамилия появилась на доске почета леспромхоза, она вступила в комсомол и стала ходить в вечернюю школу.

По утрам вагонетчики наперебой приглашали Зинаиду на свои вагонетки; она подсаживалась то к одному, то к другому, никому не отдавая предпочтения. Но с некоторых пор у нее появилось постоянное место - на вагонетке, которую водил Ваня Колышкнн.

На Ваню Колышкина Зинаида обратила внимание недавно, во время майских праздников. Девушки и парии гуляли на высоком берегу реки Белой: плясали под баян, пели песни, слушали самодеятельный концерт а даже танцевали парами на призы, учрежденные заведующим поселковым клубом. Народу собралось много, тут же был и Ваня, высокий, неразговорчивый малый с широкими, крепкими скулами и маленькими серыми глазами, лениво смотревшими из-под тяжелых век. Никакими доблестями отмечен он не был, и Зинаида целый день его не замечала, как не замечала многих других ребят. Уж если кто из вагонетчиков и обращал на себя внимание в этот день, так это их бригадир Женя Луняев, стройный чернобровый парень. Он и плясал лучше всех, и приз за танцы получил - флакон одеколона. Тут же откупорив его, Луняев крикнул:

- А ну, девчата, подходи!

Но вот гулянье пошло на убыль, молодежь стала расходиться. Вечерело. Солнце опустилось за горы, вода в реке потемнела, синие тени легли на лесистые склоны, и только вершины гор, с которых еще не сошел снег, горели малиновым пламенем. Вагонетчики сели на самом краю обрыва, у дуба с обнаженными корнями.

- Спел бы, что ли, Колышкнн, - сказал Луняев. Ваня кивнул головой в знак согласия.

- «Меж крутых бережков» знаешь? - спросил он у баяниста.

- Знаю.

- Давай, только потише. И Ваня запел негромко:

Меж крутых бережков

Волга-речка течет...

Девушки и парни приумолкли. Казалось, притихла и река, ворчливо погромыхивавшая внизу. Зинаида опустилась на землю, оперлась на руку и смотрела на Ваню сбоку, не отрываясь, как зачарованная.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.