Радистка

Настроив рацию на прием, она долго слушала море.

Забежал комсорг, спросил:

- Ну как, Галия, не укачивает?

- Не мешай! - отмахнулась радистка. Она с тревожным волнением слушала море. Щеки ее вдруг покрылись лихорадочным румянцем. Беззвучно шевеля губами, она быстро писала на бланке текст принимаемой радиограммы. Комсорг, заглядывая через плечо, читал вслед за карандашом:

«SOS... Терпим бедствие в районе Большого Утриша. SOS...»

Комсорг выскочил из рубки на палубу, когда сейнер, надрывно скрежеща машиной, пятился от высоченного борта турецкого транспорта.

На носу, обливаемый потоками воды, стоял Брежнев в крепко надвинутом на лоб берете, в проолифенном плаще и тяжелых сапогах. Все на нем было массивным, как бы отлитым из чугуна. Грубое лицо казалось непроницаемым, в углу рта торчал мокрый потухший окурок.

- Еще право руля! Так держать...

Он взял у комсорга бланк радиограммы, пробежал его, и окурок сразу перекочевал из одного угла рта в другой.

- Може, в Каботажку? - спросил боцман.

В Каботажной гавани в такой шторм судов было, как сельдей в бочке. Они жались под защиту причалов, но и здесь трещали борты, растирались кранцы; сваи причалов звенели и вибрировали от многотонных ударов бешеного прибоя. Нет, даже если бы не было этой радиограммы с «Пассата», Брежнев не согласился бы идти в Каботажку. В море!

Он рванул дверь рубки:

- На руле! Держать в створе маячного огня и берега, идем на Утриш...

А в рубке монотонно, до слез взволнованно звучал голос Галии, посылавший в эфир слова надежды и ободрения:

- «Пассат», «Пассат», я «Устрица»!... Иду на помощь!...

Брежнев закрыл глаза. Он хорошо знал хлопцев с этого сейнера. «Устрица» и «Пассат» были судами одной базы.

А Кафарова продолжала:

-... Как слышите? Зинуля, родная, принято: «Пробоина в корпусе, подводим пластырь»... Выше голову, нам нельзя дрейфить, не положено!...

Следовало сделать замечание радистке, не придерживавшейся в переговорах официального тона, но Брежнев прикрикнул на рулевого, с трудом поворачивающего штурвал:

- Одерживай! Виляешь на курсе! - и, зябко передернув плечами, вышел из рубки навстречу штормовому ветру.