Суворов был в полной форме. Грудь его была увешана орденами, на левом боку висела короткая шпага в золотых ножнах. Тонкие губы были плотно сжаты, а, голубые, выцветшие к старости глаза устремлены на вошедшего.
- Господин фельдмаршал, - произнёс Колоредо, отвешивая церемонный низкий поклон. - Моё правительство восхищено тем искусством, которое вы проявили, руководя союзными армиями в Италии. И хотя жребий войны не выпал в нашу пользу в Швейцарии, - Колоредо придал своему лицу печальное выражение, - но замечательный отход ваших войск, коих не могли победить ни люди, ни льды и ветры, вселяет в нас... - он вдруг умолк, запутавшись в своей витиеватой фразе, но тотчас же быстро докончил: - вселяет уверенность, что, возобновив кампанию, мы добьёмся полного успеха в Швейцарии.
Суворов пересёк комнату и опустился в широкое кресло.
- Садитесь, пожалуйста, граф, - проговорил он, сопровождая свои слова любезным жестом. - Чем вас угостить с дороги? Не угодно ли жареного поросёнка или, может быть, русской солянки? Отменная солянка!
- Благодарю вас. Я пока не голоден. Если позволите, я буду ужинать по окончании наших переговоров.
- Какие же, граф, переговоры на пустой желудок? Мой денщик Прохор говорит, что ежели двое за одним столом стучат вилками, то они, наверное, сумеют сговориться между собою.
- О, ваш денщик весьма наблюдателен. Он проделал с вами всю кампанию?
- Да.
- И пойдёт в новую?
- В какую?
В голосе фельдмаршала прозвучало искреннее удивление. Колоредо нервно шевельнулся в кресле.
- В ту, относительно которой я уполномочен договориться с вами, - в новую швейцарскую кампанию.
- Ах, вон что! Помилуй бог, а я и не понял сперва. Так я насчёт нового похода от государя моего ещё никаких приказаний не имею. А приватным порядком уведомлен, что такого приказа и не предвидится.
- Не верьте этому, не верьте подобным слухам, ваше сиятельство! - торопливо смазал австриец. - Ваш император остаётся верен союзу с нами. Но вы - то, вы сами разве не стремитесь взять реванш у Массены?
Суворов задумчиво посмотрел на него: - Я сам? По чести, не стремлюсь. Поход в Швейцарию, граф, я предпринял вопреки моей воле. Мой путь был другой - во Францию. Если бы не ваше правительство, я был бы сейчас на пути к Парижу. Там я бил бы неприятеля, а я Швейцарии я могу только царапать его.
За окном запели трубы. Фельдмаршал, склонив немного набок голову, весь обратился в слух:
- Люблю! Ах, люблю!... Солдатики идут на покой. Пора и вам, граф, отужинать.
- Ещё минутку. Прошу вас. Вы всё - таки не ответили ясно на мой вопрос. А ведь я задал его вам от имени императора.
Суворов пронзительно посмотрел на него:
- Что ж! Передайте его величеству, что, буде мне от государя моего приказ выйдет, я обновлю кампанию.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Речь, произнесённая на учёном совете Тимирязевской сельскохозяйственной Академии, посвященном 30-летию со дня смерти К. А. Тимирязева