- Вы прямо поэт, Яков Алексеевич, - восхищённо сказал Вася.
Варгазин помолчал.
- Не знаю, как насчёт поэзии, - сказал он, - а вот насчёт дела... Если мы темпов не сдадим, - выиграем соревнование у соседей. Честное слово, выиграем.
Вася смотрел на лицо Варгазина. Он сидел так близко, что видел даже своё отражение в варгазинских чёрных, блестящих зрачках. Но там он заметил и первые проблески тревоги. Варгазин сидел на корточках. Внезапно он вскочил, словно какая - то сила выпрямила его. Позднее Варгазин говорил, что он спиной почувствовал несчастье. Достаточно было беглого взгляда в сторону цеха, чтобы понять, что на домне что - то случилось. Наверху её, над колошником, пробивался невидимый раньше дым, и домна зловеще курилась. Дым был густого, тёмно - бурого цвета, и ветер не успевал разносить в стороны его лохматые хлопья.
- Ну, милый, тебя я ждать не могу! - крикнул Васе уже одетый Варгазин и побежал к цеху.
Когда Вася поднялся на домну, здесь было уже много людей, сбежавшихся на аварию. В воздухопроводе горячего дутья, железной с полутораметровым диаметром трубе, обрушилась кладка из огнеупорного кирпича. Это сразу сказалось на ходе домны.
- Зарезали без ножа, - сказал Варгазин с болью в голосе.
Он нервно ходил по вздрагивающим железным плитам, устилавшим пол вокруг домны, и то и дело смотрел через синее, защитное стекло в светящиеся глазки фурм. Но и простым глазом было видно: огонь в сердце домны медленно мерк. Варгазин горько усмехнулся Васе и отчаянно махнул рукой.
От воздухопровода так и несло нестерпимым жаром. Прикрывая ладонями занывшие глаза, Вася заглянул в тёмное горло трубы. Где - то, в глубине её, обрушились кирпичи и огнестойкая наварка, раскалённые до 800 градусов, и он, Вася Маслов, должен был извлечь их оттуда.
Пока воздухопровод остынет, хотя бы градусов до 50, ждать придётся, по меньшей мере, сутки. Сутки домна не будет иметь правильного режима плавки. Что это значит, хорошо понимали и Вася, и Варгазин, и все рабочие, которые стояли на площадке и старались не смотреть в глаза друг другу.
Варгазин чертил что - то в своём блокноте.
- Неважные дела, мастер, а? - сказал он, попрежнему заглядывая в глазок фурмы.
- Да, грубая неудача. Не повезло нам, Яков Алексеевич, - тихо ответил Вася, не узнавая своего голоса.
... Дома Вася не мог найти дела и чувствовал себя потерянным. Мысль о домне беспокоила его почти физически. «В конечном счёте, я ведь не отвечаю за ход плавки, - думал он. - Моё дело - ремонт, а опуститься сейчас в трубу - всё равно что в печь крематория: сгоришь, и пепла не найдут». Но тут он вспоминал мрачное, искажённое болезненной гримасой лицо Варгазина, подсчитывающего количество металла, который они недодадут стране из - за аварии, и, вытащив свою книжку, Вася принимался делать расчёты. Цифра получалась внушительная. Несколько часов Вася бродил вокруг дома, потом пошёл на завод. На рабочую площадку домны уже подвозили бледно - красные огнеупорные кирпичи, подготовляя материал для ремонта. Температура в воздухопроводе была ещё очень высока.
- Иди, иди, нечего тебе пока здесь делать! - крикнул ему обер - мастер. - Гуляй, набирайся сил.
Вася немного походил вокруг домны, не решаясь заглянуть в медленно бледнеющие огоньки фурм, потом спустился на заводской двор. Красивый огненный факел над домной теперь пробивался в воздух робкой и дрожащей струйкой, и Васе было больно смотреть на это.
Солнце уже перекатилось на западную половину неба, и домна отбрасывала быстро растущие тени. Непривычно молчали лежавшие на железных колоннах гигантские трубы воздухопровода.
На стене заводского комитета крупными буквами были выведены цифры пятилетнего плана. Теперь рядом с ними, также во всю стену, были расписаны условия социалистического соревнования доменщиков. Текст договора был вывешен также на многочисленных щитах и транспарантах по всей территории завода.
Хотя Вася давно уже знал наизусть все пункты договора, он всякий раз не мог удержаться от желания заново перечитать их. Но теперь он только опустил голову в землю и ускорил шаг.
- Что потерял, милый? - спрашивали его идущие навстречу рабочие.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.