В этот вечер Круглов был задумчив, молчалив, шутки и смех товарищей по общежитию раздражали его. Он рано лёг спать, но долго не мог заснуть.

Ремесленники готовили уроки, Коля Смирнов и Саша Перекатов долго играли в шахматы. Потом Коля погасил электричество, и лунный свет голубыми ковриками лёг на полу и койках.

Явь постепенно переходила в сон, неслышно распались стены комнаты, и Ваня увидал себя в серебряном зимнем лесу. В небе стыла луна, под деревьями лежали синие тени, на полянках искорками вспыхивал снег. Потом в лесу что-то громко стукнуло, послышались возбуждённые голоса, и Ваня вскочил с койки.

Комната была освещена, товарищи торопливо одевались.

- Что случилось? - спросил Круглов. И кто-то ответил ему:

- На заводе пожар...

Пробежав заводскими воротами. Круглов увидал, что горело в третьем этаже корпуса, где размещались мастерские и классы ремесленного училища. Из двух окон, рядом со скульптурной мастерской, вырывались жёлтые языки огня, похожие на пушистые лисьи хвосты, и чёрные клубы дыма вздымались над заснеженной крышей. Пожарные быстро налаживали лестницы и протягивали длинные ленты брезентовых рукавов.

«Это от печки загорелось», - подумал Ваня, вспомнив разговор директора с завхозом, и вдруг, словно бичом, хлестнула мысль: «Охотник!...» «Выставка!...» Несколько секунд он стоял, ошеломлённый, потом бросился в распахнутую дверь, не обратив внимания на чей-то испуганный и громкий крик:

- Куда?! Вернись!...

По каменным ступеням он вбежал на третий этаж и остановился перед дверью, за которой что-то негромко и весело потрескивало. В огромное, от пола до потолка, окно лестничной клетки косо падал лунный свет и было видно, как по краям двери курились серые завитки дыма. Ваня представил себе длинный коридор, который нужно было пробежать, и опустил протянутую руку, потом обеими руками ухватился за скобку и рванул дверь. Теплый, удушливый дым ударил в лицо. Ваня отшатнулся, затем бросился в клубящуюся, серую мглу. На мгновение эта мгла озарилась золотым, нестерпимо горячим светом, и Круглов очутился в скульптурной мастерской. Здесь по деревянной переборке у самого потолка прыгали красные зверьки и яростно щёлкали зубами, а за переборкой как будто метались обезумевшие птицы и громко хлопали крыльями. Ваня сорвал со станка доску, на которой стоял «Охотник», и опять полыхнул в его лицо золотой, жаркий свет. Бешено колотилось сердце, дым забивал лёгкие. Чувствуя, что доска сейчас выпадет из ослабевших рук, Круглов поставил её на широкий подоконник у двери на лестницу, пошатнулся и упал. Он не помнил, как подполз к окну лестничной клетки, но, увидал за ним голубую ночь, ударил локтем в стекло. Свежий, морозный воздух хлынул в лицо, и Ваня жадно хватал его раскрытым ртом. Голова светлела, и стихало безумное биение сердца. «Я спас свою работу», - подумал Круглов, и вдруг перед ним возникли расширенные, испуганные глаза Перекатова - такие же, как в тот день, когда Ваня нечаянно толкнул его станок. Затем в сознании промелькнула «Лыжница», летящая с горы. Круглов резко вскинул голову и вскочил с пола. Пробегая коридором, заметил, что дым в нём уменьшился, в горящем классе померк золотой свет, и там что-то плескалось и шипело. По деревянной переборке мастерской всё ещё прыгали красные зверьки, и, преследуя их, хлестала из окна серебряная струя. Ваня схватил доску с «Лыжницей» и, метнувшись в коридор, услыхал, как зазвенело разбитое стекло. Толстый жгут воды бил в верхние переплёты рамы, где на подоконнике стояла его скульптура, спускался ниже, ударил в «Охотника» и сбросил его на пол.

Ваня вскрикнул и едва не выронил «Лыжницу». Спазма перехватила его горло, когда он увидал развалившуюся на части статуэтку. Он глухо застонал, крепко стиснул челюсти и, бережно держа доску, на которой стремительно мчалась девушка, начал спускаться с лестницы.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.