В этот день с ним происходило что - то необычайное, хотя внешне это было мало заметно. Может, просто он стал взрослее, и поэтому мысли так неспокойны, шумливы. А сердце у него, словно птица, затрепетало, поднялось, будто на крыльях, и, казалось, полетело над землёй, над городом. К вечеру, когда в воздухе сгрудились лохматые облака и родной город, на который Алёша глядел с высокой насыпи железной дороги, развернулся перед ним во всю ширь, большой, нарядный, юноше показалось, что его голова касается туч на небе, а сам он идёт по планете так, как это можно представить в сказке, песнях.

Перед тем как пойти в клуб строителей, где все собирались на демонстрацию, он аккуратно нарядился в форменный костюм ФЗО. Алёша, правда, давно оставил стены школы, но в память о ней сохранил свой парадный костюм.

Друзья, с которыми он вместе работал и жил в одной комнате общежития, брали с него пример. Они знали, что Алешин портрет к празднику помещён на доске почёта, что он получил денежную награду, а весь трест, в котором они после ФЗО работали на строительстве, получил от городского совета переходящее Красное знамя. Собравшись, ребята вышли и, как военные, попадая друг другу шаг в шаг, направились не по тротуару, а по мостовой. Алёша шёл впереди.

Алёша во дворе клуба облюбовал себе транспарант. Там их было много. Но он со своим дружком, тоже каменщиком, Борисом выбрал такой, на котором был нарисован рабочий в фартуке с кельмой в руках.

Борис догадался, почему Алёше по вкусу этот огромный с двумя ручками транспарант.

- Если бы ещё бородка, совсем как Цуприян, - сказал он и засмеялся, показывая на каменщика.

Алёша ничего не ответил. Правда, ему эти яркие цифры на рисунке и подобие Цуприяна не очень понравились.

Только праздник был праздник, и он привлекал к себе и радовал каждого человека. Сложилось так, что Алёше не пришлось идти с транспарантом: его вызвали из шеренги.

- Это знамя, товарищ Доморад, понесёшь во главе всей колонны, - официальным тоном сказал начальник. - Ты знаешь, что это за знамя?

- Знаю, - ответил Алёша.

- Возьми, - передавая знамя, сказал начальник. - Его должен держать лучший из лучших, передовик. Вот я тебе и поручаю пронести возле трибуны правительства это наше знамя. Сам завоёвывал его в соревновании.

Алёша какое - то мгновение подумал, чувствуя, как от радости бьётся сердце, а потом решительно взял древко знамени. Лёгкий ветерок подбежал к нему, колыхнул шёлковое полотнище с золотой бахромой. И оно с материнской лаской коснулось плеча юноши. Он вдруг подался вперёд, и фигура его со знаменем, казалось, сделалась рослой, крылатой.

А за ним недалеко стояли музыканты. Оркестром руководил Костя Пунтик - заведующий гаражом. Среди трубачей были шофёры Дирдак и Кименя, штукатур Звонкович, и нёс перед собой огромный барабан на двух ремнях через плечи Вася Дорбат, грузчик из базы треста, а рядом стоял с медными тарелками столяр Скоростецкий. Алёша всех в оркестре знал, и они ему, подбадривая, улыбались. Особенно Вася Дорбат, который, наверное, думал, что вся музыка в его руках, держащих тяжёлые булавы.

- Вперёд, марш!

Колонна вздрогнула, грохнул барабан с тарелками, альты подхватили мелодию, и ноги сами оторвались от земли.

Какое счастье - идти впереди! Кто носил знамя, тот знает это чувство. Кажется так, что сердце вот - вот вырвется из груди, а по рукам и, вероятно, по древку знамени пробегает ток и стремительно, в один миг взлетает на самый шпиль, на заострённый кончик древка, туда, где золотая звёздочка. Вокруг красиво и торжественно.

Было ли что - нибудь подобное с тобой раньше, Алёша? А помнишь, как тебя обучал работе Цуприян? Старый Цуприян, дядя Цуприян?..

Алёша, ещё будучи в школе, попал к нему в бригаду. В школе по окончании занятий они часто ходили на строительство. День изучают теорию, а день - на практике. Началось с того, что Алёша всегда попадал в бригаду Цуприяна, где работал подносчиком. Ему очень нравилось, что Цуприян за работой не делает ни одного лишнего движения. Кельма у него ходит очень ловко. Он заметил, что Цуприян для этого глазом прикидывает, меряет место для каждого кирпича. Другой каменщик возьмёт гранёный кирпич, подымет его, взвесит на руке, и, глядя со стороны, не поймёшь, куда он его положит. Так несёт, так держит, что, кажется, и места кирпичу нет на стене, обрубать молотком придётся, укорачивать. Вокруг валяются куски... А у Цуприяна никогда. Как протянул руку, каждый кирпич пошёл в работу. Не успеешь осмотреться, как стена здания выросла.

- Подавай, сынок! Не зевай! - зовёт Цуприян, и Алёша едва успевает подносить материал.

Сначала он был подносчиком, потом замешивал раствор, а дальше и сам попробовал взяться за кладку. Его очень увлекло чудодействие Цуприяна. Старый каменщик видел, что юноша следит за каждым его движением в работе, и спустя некоторое время взял его к себе в помощники. Цуприян показывал своё уменье и мастерство Алёше и словно помолодел. Он взял обязательство перед строителями ежедневно выполнять план работ на триста процентов и подготовить двух, таких же как он, специалистов. С той поры Алёша и Цуприян были неразлучны. На стройках старый мастер показал Алёше несколько способов кладки, показал, как вести скоростную работу.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.