Сема вернулся к себе в еще более мрачном настроении. Он присел к столу, открыл ящик, попытался развлечься фотографиями знакомых. Он рассматривал всех этих нежных блондинок, блондинок, скалящих зубы в прибое, блондинок, стоящих на скале, блондинок, прыгающих в воду на водной станции, и, наконец, блондинок с обнаженной спиной, улыбающихся через плечо... Все это ему давно приелось.

Он поднял голову и прислушался: мимо дачи ехала машина. Свет фар скользнул по потолку и прокатился из одного угла в другой. Шум мотора затих внезапно, и свет остановился в углу. Сема вскочил. Прошла минута - другая.

Нет! Свет снова задвигался, спустился по обоям и пропал. Машина проехала дальше.

Сема отер пот со лба и снова сел за стол, упершись руками в виски. Он ясно чувствовал биение своего пульса.

Он вынул ящик из стола, запустил руку в гнездо и достал из - за планки маленький револьвер, похожий на зажигалку. Он взвесил его на руке - револьвер весил ничтожно мало.

Умирать не хочется. Неужели никак невозможно? Неужели придется? Нет, лучше позор чем смерть!

Семе вновь представилось, что белый столб прожектора рыщет вокруг, нащупывает, хватает его за ногу, за руку, роется в письмах, а бежать некуда.

Нет, нет! Этого не должно быть! Нельзя допустить, чтоб бежать было некуда!

И тут блестящая мысль осенила нервного мальчика. Он обо всем напишет сам, первый! Он сообщит о Богомолове куда следует и создаст себе смягчающую вину улику. Не все еще потеряно!

Эта мысль показалась ему настолько утешительной, что он положил револьвер на край стола, накрыл его бумагой и сразу принялся писать.

Руки его были холодны и мокры, когда он выводил первые буквы своего заявления. Он еще сомневался некоторое время, но потом представил себе, что сделали бы на его месте некоторые бывшие его товарищи, и продолжал писать.

Он увлекся работой, находу отшлифовывая фразы, придумывал сравнения, поставил даже два - три восклицательных знака. Вдруг чья - то огромная рука сдавила его запястье и легко вынула перо из помертвевших пальцев.

Он вскрикнул и подскочил. Другая тяжелая рука легла на плечо и усадила его на место.

Это был Богомолов. Он прочитал наполовину готовое заявление и хладнокровно порвал на мелкие клочки. Потом он снял бумагу с края стола, взял револьвер и подбросил его на ладони. Видимо, он уже несколько минут находился в комнате.

Сема не сказал ни слова. Он посмотрел на лицо Богомолова, нависавшее над ним, как облако, и ему стало страшно. Сквозь стекла пенсне на него глядели пустые оловянные глаза - глаза ящера.

Сема ждал, что Богомолов что - нибудь скажет или закричит. Богомолов молчал.

Тогда Сема подпрыгнул и бросился к двери. Мгновенно рука Богомолова швырнула его на диван, и он больно ударился головой о полочку.

Снова наступило молчание. Сема глядел на Богомолова, на пенсне, на шевелюру, на широкое лицо и постепенно холодел. У него явственно закоченели руки, потом холод подошел к сердцу. Богомолов сделал шаг вперед.

Сема не ждал. Он оторвался от дивана и прыгнул вперед, в воздух. Богомолов схватил его поперек туловища. Сема вцепился ему в горло и зашипел. Большой кадык инженера ходил у него под руками.

Богомолов уцепился свободной рукой за его редкие волосы, с трудом оторвал его руки от горла, затем поднял и с размаху ударил о пол.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.