Однажды увидел Федька, как брат медленно обтирал тряпкой почерневшие руки. Был конец рабочего дня в мастерской. На щербатых столиках, на верстаках стыли брошенные куски железа, клещи, молотки, напильники.
- Иди в школу, Федька, - строго сказал брат, швыряя в угол тряпку.
И вот в первый раз получил Серебряков карандаш и серую тетрадку. Шпана издевалась за то, что слыл воришкой и был маленький в заносчивый.
...»Серебряков, больше в школу ходить не будешь». Буцы оставляют утлые следы на песке.
Дорога лежит перед Серебряковым. Куда ведет дорога?
В тот самый год, когда Федора Серебрякова за хулиганство прогнали из школы, группа коммунистов и инженеров из Советской страны пересекла Атлантический океан и явилась в контору Генри Форда в городе Дирборне для важных переговоров. Стране нужны были автомашины. Советские представители вначале договаривались лишь о закупке у Форда сборных авточастей.
Ноябрь 1928 года. В Москве - сессия Центрального исполнительного комитета. Летит по тысячеверстному кабелю известие: принято ЦИК и СНК решение о постройке крупного автозавода с годовой программой в 100 - 140 тысяч машин. Местом для постройки избран район в 10 километрах от Нижнего - Новгорода.
В Америке читают каблограмму, а в это время в глуби Нижегородского края, в бревенчатом городе Кологриве, юркий большеротый паренек запрягает в кошевку черного жеребца, чтобы ехать за продуктами для детдома. Решил остаться конюхом при детдоме Федор Серебряков.
- Тпру... тпру... Мишенька, - ласково бормочет он и заглядывает в глаза старому кавалерийскому коню.
В темной стеклянной глубине зрачков спрятан маленький мир двора, сруб колодца, ведро на крючке, лоскуток неба. Огромная нежность сдавливает Федькино сердце.
Он не слезал с кошевки, гикал, мчался вскачь, пугая прохожих сонного городка. Вечером засыпал на сеновале в соседстве с конем. С утра снова начиналась веселая суета - и Серебряков с насмешкой смотрел, как трепыхалась седая гривка на морщинистом лобике Гуты Леонтьевны. «Федюшка, говорит, тебе в комсомол надо». А что комсомол? Собрания? Книжки читать? Ему и так хорошо.
Как - то, подъезжая к пивной деткомиссии, куда ежедневно надо было возить бутылки со склада, Федька заметил, как растрепанный, косоглазый парень ощупывал карманы пьяного человека, валявшегося в канаве.
- Положе обратно! - внезапно крикнул Федька и соскочил с кошевки.
Парень спокойно посмотрел на него. Был он весь потный, жаркий, без пояса, - пояс забыл в пивной.
Отделение было близко. Оттуда вышел Федька не один, а со знакомым милиционером Алексеем. Вдвоем они взяли косоглазого.
- Подавай, Серебряков, в Осодмил, - предложил Алексей. - Получишь свисток, - добавил он, улыбнувшись, так как знал, что Федьку этим возьмешь. - Дадут книжечку, чтобы штрафовать, которые нарушают порядок. Будешь оказывать повседневную помощь рабоче - крестьянской милиции...
Когда Серебряков украсил грудь свистком на цепочке и стал ежедневно водить кологривских пьяниц в отделение, авторитет его в детдоме сразу возрос необычайно. По его следам ходила стая ребят, восхищавшаяся отвагой и строгостью новоявленного блюстителя порядка.
Двух вредителей, умышленно сломавших раму на лесопильном заводе, поручили ему отвести лесом из Кологрива в Мантурово. Милиционеры жалели паренька: убьют! Серебряков взял винтовку в детские руки. Ни черта! 100 километров он не спускал глаз с крутых спин обоих верзил. «Оправиться? Оправляйтесь тут».
Круглый лоб его покрылся потом, винтовка горела в цепких руках, влекла земля - отдохни, отдохни - но он упорно переставлял ноги в истрепавшихся буцах. Маленький, большеротый, взъерошенный воинственный воробышек, - он довел арестованных до мантуровского исправлена и получил расписку.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.