- Так точно.
- В шахте были?
Я переминаюсь с ноги на ногу:
- Не был ещё, Фёдор Николаевич. Думал, позже зайду.
- Та - ак... Ну, а в печи что?
- Первая и пятая камеры под загрузкой.
- Первая? - он улыбнулся тяжёлой, укоризненной улыбкой. - Вторая загружена час тому назад. Вторая. А под загрузкой третья.
Смутившись, я ищу выхода из неловкого положения:
- Совершенно правильно, Фёдор Николаевич. Первая... Да, так и должно быть. Вторая загружена, стоит под загрузкой третья. Пятая... да, совершенно верно... третья...
Слова виляют, как хвост провинившейся собаки. Директор смотрит на меня почти с любопытством. Я чувствую себя скверно.
- У печи вообще сегодня были?
- Недавно оттуда, - говорю, - совсем недавно. Не знаю, как перепутал номера. Да и не в номерах дело...
- Не в номерах, - соглашается он.
«Ах ты, - думаю, - неудобно как получилось! И ведь надо же...»
- Разрешите спросить? - осеняет меня мысль.
- Ну?
- Давно собирался узнать: откажется ли когда наш рудник от подземных работ?
- От подземных? - удивляется он. - Рудник?
- Мы же работаем кустарно, Фёдор Николаевич. Это не секрет. Добываем руду под землёй, тянем её на поверхность, плавим в печи. И стыдно сказать: вместо топлива - сама сера. Чтобы выплавить две тонны серы, третью сжигаем. Печь Жилля...
Я уже подчёркиваю речь бойкими жестами. Директор закуривает папиросу, щурится и спрашивает с чуть заметной усмешкой:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.