Событие тянуло, что называется, в самую пору. Оно привлекло внимание инспекторов милиции, актрис, колхозниц, домашних хозяек и красноармейцев. Многие просто потрясены. Некто, скрывшийся за скромной подписью «рабфаковец, 21 года, мужчина», попытался даже оценить событие в историко-философском аспекте:

«В ту пору, когда женщина была еще рабой в отсталой, аграрной России, она не знала о фасонах и достижениях, чего достиг Советский союз в настоящее время. Совершенно нет никакого различия среди женщин: кто что кочет - любой фасон. Эта выставка - она многое дает каждому человеку».

Что такое? О чем говорит рабфаковец, мужчина 21 года? Какие фасоны взволновали его?

Те самые, о которых кратко, с благородной простотой заметил старший инспектор управления РКК милиции, 33 лет, мужчина: «Благодарю за прекрасный почин!» Почин действительно прекрасный. Старший инспектор милиции абсолютно прав. Благодарность его правдива и беспристрастна, ибо сам он, должно быть, мало заинтересован в случившемся: событие, происшедшее в марте 1934 от., есть не что иное, как выставка моделей женского и детского платья, каковые старший инспектор милиции, особа мужского пола, носить не может.

Мы привели эти отзывы, чтобы показать, как накалилась атмосфера на бельевом и одежном фронте, как велико было ожидание перемен на этом безнадежно сером, полосатом, прерывном фронте. Желание одеться красиво так накипело, что даже мужчины побежали на выставку женской одежды. Один из них не только прилежно осмотрел все модели дамского платья, но даже выбрал из них наиболее выдающиеся и в анкете написал добросовестно:

«Избранные мною фасоны в основном соответствуют назначению».

Менее сговорчивым оказался некий посетитель, который после длительного обозревания кофточек, сарафанчиков, пелериною и рюшей заметил раздражительно:

«Очень мало мужских костюмов. Поэтому выбирать можно только из женских».

И подписался:

«Ученик 1 - й школы МОНО, 13 лет».

О милый ученик 1 - й школы МОНО! Как много мужчин разделяют твое разочарование! Как долго ищут они возможности вылезть из похоронных одежд Москвошвея и нарядиться в веселые как майский день костюмы! Такая жажда изящества, легкости, красоты накопилась в них за долгие москвошвеевские годы, что при первом известии об открытии выставки даже женского платья они повалили на нее валом как в театр на волшебное представление.

Более искушенные в ношении мало - мальски изящной одежды - женщины - отнеслись к выставке спокойнее и проще. Они приняли ее как должное. Они брали ее не в историко-философском аспекте, а в прямом рюшево - пелериновом, потребительском. К величайшему удивлению товаропроводящей сети Мосбелья и Москвошвея они обнаружили солидные знания, серьезную одежно-бельевую квалификацию. Оказалось, что если наши женщины и не модницы, то все же в спальных мешках и больничных халатах, предлагаемых «товаропроводящей сетью», ходить они не желают. Ужас этой самой сети был тем более велик, что понимание «истинно прекрасного» в одежде обнаружили не только московские работницы, но даже колхозные женщины:

«Платье № 67 советуем не показывать на выставке подобного платья».

И подпись:

«СКОТНИЦА КОЛХОЗА НОВОГИРЕЕВО, 35 ЛЕТ».

Кто из москвошвеевцев ожидал от колхозницы такой едкой и уничтожающей критики? Кто угодно, только не продавцы наших «конфекционов», взирающие на покупателей с головокружительной высоты прилавочного своего величия. Однако за то время пока они развертывали на пыльных своих прилавках ужасающие километры материи цвета миргородской луны, пока напяливали они на манекены чудовищные как бред сивой кобылы костюмы и платья, пока превращали своими платьями весь честный советский люд в собрание неуклюжих, кособоких, разноруких, резвоногих чудаков - за это самое время страна создала Магнитострой, бросила на поля сотни тысяч тракторов, соединила Балтийское море с Белым, выгнала кулака, стала зажиточной. В свободную минутку люди взглянули друг на друга, потом в зеркало, потом зажмурились от ужаса и завопили:

- Боже, спаси нас от Москвошвея!

И вероятно первый раз за всю свою жизнь Москвошвей и сам взглянул тогда в зеркало. Он бросил взгляд назад, на некрасивую свою деятельность. И стало ему стыдно.

И устроило Мосбелье выставку женского и детского платья. Без хитростей. Без затей. Без богатырского замахивания на «классическое наследство», без хвастливых обещаний создать никогда невиданные одежды, якобы «соответствующие природе бесклассового общества».

И никто за это не поругал Мосбелье. Нашлась только одна женщина, неодобрительно отнесшаяся к этой затее.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.